Последний долг - Пэппер Винтерс

Он усмехнулся:

- Я думаю, что ты лжешь, потому что ты все еще жива. - Его пальцы скользнули вниз по моему горлу к груди. - Ты можешь ходить. Разговаривать. Отвечать. Я знаю своего сына, мисс Уивер, и, если бы он взял тебя так, как планировал, ты бы не сидела здесь с возмущением в глазах. - Его руки сжали мои волосы, болезненно дергая. - Ты бы была разорвана на куски, мать твою.

Дерьмо.

Слезы защипали глаза, когда он снова встал передо мной. Уперев руки в бока, он возвышался, как судья, присяжный и палач.

- Ты лжешь мне.

- Нет. - Я боролась с дрожью. – Я не лгу.

Кат наклонился, приблизив свое лицо к моему.

- Скажи мне правду. Сейчас.

- Я говорю вам правду.

Его глаза потемнели.

- В последний раз. Еще один шанс, иначе ты получишь мучительную награду за каждую ложь.

Мое сердце билось о ребра.

- Я говорю правду. Дэниэль взял то, что хотел.

- Это невозможно. - Его рука сжалась. - Нет никаких доказательств, и мой сын внезапно пропал.

Ври лучше.

Дерись умнее.

- Я не говорила, что он взял то, что изначально хотел.

Кат замер.

- Что ты имеешь в виду?

Пожалуйста, пусть он поверит моей лжи.

- После твоего ухода он ... он передумал.

Кат поднял кулак.

- Я тебе не верю…

- Подожди! - Я вздернула подбородок, напрягаясь от его удара. - Наркотический ликер, который вы мне дали. У него он тоже был. Он сказал, что думал, что хочет, чтобы я боролась с ним, но потом решил, что лучше, чтобы подчинилась ему.

Кат помолчал, не опуская кулак.

- Продолжай.

Слова сыпались в спешке, путаясь с ерундой и сказками.

- Я поцеловала его и сказала, что охотно подчинюсь. Что я хотела его из-за того, что ты дал мне. Что я нахожу его таким сексуальным и хочу его так…так сильно.

Грязь.

Мусор.

- Ему не нужно было причинять мне боль. Я подчинилась. Я с радостью доставляла ему удовольствие, потому что получала удовольствие в ответ.

Мыло.

Мне отчаянно хотелось вымыть рот мылом.

Наступила тишина, прилипшая к стенам пещеры. Я надеялась, что моя ложь не была настолько надуманной, чтобы поверить в неё. Последние несколько месяцев в Хоуксбридже не дали ни малейшего намека на то, кем был Дэниэль на самом деле. Он был ужасен, но я понимала, каково это, когда тебя отвергают с самого рождения, говорят, что ты никому не нужен, лишают человеческих связей. Любовь. У него никогда не было безусловной любви.

Неужели так трудно представить себе, что он может захотеть добровольной близости, а не изнасилования? Джетро и Кес были добросердечны и любвеобильны -под всей этой ерундой, которую на них наслаивал Кат. Но, по крайней мере, у них было хоть какое-то подобие семьи. Их мать заботилась о них. Они были воспитаны в браке, а не в режиме.

Дэниэлю повезло меньше. Может быть, поэтому он так и не превратился в избалованного мальчишку? Неужели ему не хватало всего, что делало его человеком, потому что ему никогда не давали нежности и материнской заботы? Может быть, я зашла слишком далеко, намекнув, что в своих объятиях, он для разнообразия обрел рассудок?

- Я дала ему больше, чем он просил. Я подарила ему любовь. - Мои глаза сузились от гнева. - Я дала ему то, что ты никогда не смог бы дать.

Кат замер. Все его тело сжалось, как будто я сняла с него панцирь и открыла гротескную правду внутри него.

О, боже мой.

Это была и проблема Ката?

Нехватка любви от собственной матери?

Бонни...как сильно она искалечила своего сына?

Его губы раздвинулись, обнажив блестящие зубы.

- И где же он тогда? Если ты устроила ему ночь гребаных чудес, почему он не был в твоей постели? Почему ты бежала с Джетом? Почему каждое слово, вылетающее из твоего гребаного рта, воняет лошадиным дерьмом?

Я напряглась, свернувшись калачиком в поисках защиты.