Последний долг - Пэппер Винтерс

Я саркастически рассмеялась.

- Звучит так, будто ты все продумал.

Он нахмурился, но ничего не ответил. Вместо этого он проигнорировал меня, вставив алмазные пакеты и наслаивая мягкую обивку на отсеки. Даже если служба безопасности аэропорта посветит фонариком или ткнет палкой в мой гипс, они не найдут камни.

Кат поднял гипс.

- Теперь ты можешь положить руку внутрь.

Мое сердце бешено колотилось, но я сделала так, как мне было сказано, вздохнув с облегчением, когда мягкая подушка помогла немного успокоить боль.

Кат ухмыльнулся.

- Видишь, я же говорил, что все исправлю.

Мой голос превратился в ножницы, разрезая его на куски.

- То, что ты ухаживаешь за мной сейчас, еще не значит, что я прощаю тебя за то, что было раньше.

Джетро застонал, привлекая мое внимание к себе. Его прекрасные золотистые глаза были тусклыми и полными гнева. Любовь связала нас вместе, сковала сильнее, несмотря на все невзгоды.

Он сделал мне предложение.

Я бы сказала ему "да".

И все же, как это ни ужасно, время уходило.

После того, как Кат позаботится о моей ране, я не сомневалась, что мы недолго пробудем в Африке. Он хотел бы вернуться домой. Он хотел бы закончить все, что задумал.

Исполнит ли он Последний Долг, прежде чем принять участие в Третьем?

Я вздрогнула. Как же я ошибалась, надеясь, что он убьет меня, а не изнасилует? Я должна ценить свою жизнь выше всего, чему подвергалось мое тело. Но Кат внутри меня будет не только физическим, но и ментальным и духовным. Я бы окончательно запуталась, узнав, что он был с моей матерью и убил ее. Потом проделал то же самое со мной.

Я убью его прежде, чем это случится.

Воспоминание о том, как я ударила Дэниэля в сердце, дало мне столь необходимый толчок. Я была в ужасе от него. И все же я победила. Я могла бы сделать то же самое с Катом.

Кат надавил на мою руку, заставляя меня закричать от боли. Я вздрогнула, пытаясь вырваться.

- Стой!

Его сильные пальцы перестали меня мучить.

- Просто хочу убедиться, что ты удобно устроилась.

- Ублюдок. – произнесла я проклятия себе под нос.

Если Кат и услышал меня, то не ответил.

Отпустив меня, он наложил на мою руку еще одну обивку, а затем марлю. Он обматывал ее вокруг, заковывая мою руку в ее новую тюрьму. Как только она была закреплена, он надел на пальцы хирургические перчатки и вытащил полоску пластыря из лотка.

- Не двигайся.

Я не ответила, пока он старательно обматывал теплым, влажным пластырем мою сломанную конечность. Химическая реакция принесла горячее утешение пульсирующей боли, и я немного расслабилась, когда обезболивающие подействовали.

Это не заняло много времени. В прошлом врачи обматывали мой гипс тремя или четырьмя слоями пластыря, чтобы я не могла сломаться или повредить себя еще больше. Однако Кат сделал только два слоя, обмотав сверху марлевым рукавом, разглаживая гипс мокрыми пальцами.

- Вот. Не крути и не двигай рукой в течение шестидесяти минут, пока она не затвердеет.

Мне хотелось смеяться. Он знал, как применять элементарную медицинскую помощь. Но его манеры в постели были ужасны. Во-первых, ни один врач никогда не причинял вреда своему пациенту.

Сидя прямо, я слегка наклонилась вперед, чтобы Кат мог работать с моим гипсом, я держал его подальше от себя, чтобы дать высохнуть, но хотела прижать его поближе к себе.

Я перевела взгляд на Джетро. Лицо его покраснело от ярости, глаза остекленели от горя.

Я в порядке.

А ты - нет.

Я буду жить.

Ты лучший.

Я улыбнулась последнему молчаливому сообщению. Я буду жить, потому что заслуживаю этого. И Джетро тоже. Мы снова найдем друг друга - даже с неизбежной разлукой, которая вот-вот снова разлучит нас.

Вымыв руки в ведре свежей воды, Кат улыбнулся своему творению.