Эмпат - Эльвира Дель'Искандер (2018)

Она пораженно уставилась на мужчину.

– Анья, Анья, – вздохнул «доктор Либлик». – Не хотел я прибегать к крайним мерам. Я даже позволил тебе выбраться к людям, что при твоем диагнозе и приговоре – большая уступка с моей стороны. Вот чего тебе не сидится спокойно? Ты не оправдала моих ожиданий.

В руках Рейнарда Либлика заблестел острый шприц.

– Что ты делаешь?.. Помогите! – закричала Анья, когда санитары, не дав опомниться, вжали ее в кровать, а затем связали руку жгутом. Только помочь ей было некому: Рейнард Либлик неспешно приблизился, не отрывая от Аньи хищных глаз.

– Не смей. Не смей так со мной поступать…

Игла погрузилась в вену, чтобы Анья погрузилась в иллюзорный сон.

Глава 8

Тону

«Ненавижу Рейнарда Либлика».

Анья смотрела в запотевшее зеркало и мысленно выводила слова: «Ненавижу Рейнарда Либлика. Ненавижу. Всеми фибрами души».

Порывисто провела ладонью, очищая влажную поверхность, и в оттаявшем озере проявились голубые глаза. Застывшие, безрадостные глаза, над которыми тусклыми, безжизненными прядями, не достигая тонких плеч, свисали волосы. На лице не осталось эмоций, в чувствах и мыслях – безнадега. Вопросы, мучавшие днями и ночами, постепенно теряли смысл: как теперь быть, куда бежать, у кого просить помощи и поддержки? Положительного ответа не было. Никак, никуда и никого. Никого, кто мог бы ей помочь. Кто захотел бы ей помочь. Разве что бабушка с дедушкой спохватятся, заявят в полицию об исчезновении Аньи, и полиция наведается в клинику. И вот тогда, возможно, доберутся до нее. А до того…

Анье предначертано проживать в аду. Оторванной от дома и счастливых людей. Есть целый мир, огромный глобус, на котором затерялась обособленная точка, настолько крошечная, размером с молекулу, что ее невозможно на нем показать. Эта точка – ее крошечная камера, в масштабах вселенной которой вовсе нет.

«Ненавижу Рейнарда Либлика».

Анья отлепилась от раковины и, схватив полотенце, выданное на входе, развернулась лицом к раздевалке. Вместительное помещение состояло из открытых полок-«коробок», выстроенных по типу шкафчиков вдоль стен, и сдвоенных лавок по центру. Здесь были камеры: Анья не сомневалась, что были они не только здесь, но и в стенах самой душевой. Слева, из этой самой душевой, доносился шум льющейся воды, который настойчиво зазывал к себе. И этот шум был внезапно разбавлен резкими посторонними звуками.

Нарушив музыкальную идиллию, в раздевалку явились люди: три женщины-пациентки в сопровождении двух охранников женского пола. Одна из этих охранников, на пару с медсестрой, привела сюда и Анью: девушка спереди, охрана сзади, и Анья посередине, ступающая по темному коридору под счет глухих, перебивающих друг друга шагов: топ-топ-топ.

Пациенткам сняли наручники. Точно так же, как минутами ранее, наручники сняли Анье, а после выдали банные принадлежности и пропустили вперед.

– Двадцать минут! – крикнула женщина, обдавая их парами недовольства, и, зыркнув на каждую, в том числе на Анью, вышла с коллегой в коридор.

Душ в клинике принимали по расписанию. Понятия не имела, с какой периодичностью до него допускались реальные пациенты – саму Анью привели сюда впервые.

Рейнард Либлик выдал распоряжение? Имел ли он такую власть? Анья не знала, что и думать, не знала, во что теперь верить. После того, что узрела в камере…

Три дня прошло с тех пор, как Рейнард Либлик явился к ней в гости в роли «доктора Либлика», воткнул в нее иглу и довольным психом исчез с горизонтов. Больше к ней не приходил. Больше игл не втыкал…

Анья сжала кулаки. Как же она его ненавидела! За то, как подло с ней поступил. За то, что испортил Анье жизнь. Прямо сейчас портил, обесценивал все, что было «до». И другие ему помогали. В голове не укладывалось и не уложится никогда. Как такое провернул? Как одурачил людей? Кто он такой? Кем является?