Два плюс один - Елена Неиванова

— Хочу, но это вряд ли, у меня сейчас с деньгам не так, чтобы сильно плохо, но транжирить я точно не буду… скоро покупать кроватку и прочее, а Тимур не особо..- серые глаза вспыхнули сначала радостью, а потом вмиг потухли.

— Обижаешь..

— Нет, я не полечу за твой счет, Макар, это точно! Я же не жена тебе, извини..- категорично помотала головой и приняла защитную позу.

— А я тебя и не собираюсь везти, — нагнулся к животу и приложил ладонь к ворсистой поверхности пальто. — Эй, пацан, хочешь на самолете полетать, кайфово отдохнуть и вкусно покушать? Вино не обещаю, но соки гарантирую. Если не согласен, дай знать.

Ксюша смущенно улыбнулась сквозь плотно сомкнутые губы. Так и не могла никак привыкнуть к его шуточкам. Вроде безобидно, но в тоже время безумно неловко. Она почти никогда не разговаривала с животом, а у него это получалось так органично, будто он уже знаком с будущим малышом.

— Ты знаешь, без вариантов, он молчит, значит согласен. Дело за врачом, узнай в понедельник что да как и если сможешь, вылетим в ближайшее время, я все оформлю быстро.

— Ты шутишь? — не понимающим взглядом поморгала несколько раз.

— А похоже? — просверлил бирюзовым взглядом чертовски обаятельных глаз.

— Не очень, но… - приоткрыла рот, чтобы возразить, а вместо этого получила в ответ жвачку. Макар бесцеремонно вставил пластинку и с видом непоколебимого памятника и принялся рисовать на запотевшей створке кривые смешные каракули.

Как завороженная, девушка наблюдала за тем, как следом за движением пальца бежит ровная линия, вот она делает плавный изгиб, затем в зеркальном отображении замыкается. Сердце вышло большим и ровным, словно Макар ежедневно упражнялся в этом деле. Ксюша уже успела сделать поспешные выводы, как вдруг внутри появилось еще одно, смешное, не такое ровное, больше похожее на маленькую капельку. Внизу вывел аккуратную двойку, поставил знак плюс и размашистым движением черканул прямую единицу.

Макар выглядел при этом таким милым, что Ксюша позабыла уже и о том, что было на шашлыках, и после, и об обещанном перелёте. Просто стояла, дышала с ним одним воздухом и ощущала себя в безопасности, под теплым крылом большой и сильной птицы.

— Это что? — находясь под гипнозом мужского обаяния, спросила девушка, заметив, как с большого сердечка потекли печальные капельки.

— Ну схематично так. вышло… Вот это (указал на единицу) — я, а это — вы, вас же двое… — убрал палец от стекла и посмотрел на Ксюшу.

— А это сердечко типа внутри меня? — заискрилась детской непосредственностью.

— Ага. Чудо. Ты же хотела… Совсем рядом, в тебе. И не надо искать сказку где- то далеко, ты ее творишь сама, сейчас… Только подумай, ты ничего не лепила, не изобретала, не пришивала и не делала операцию, а в твоём животе сейчас бьется сердце совершенно другого человека.

— Правда, это так мило… - моментально растрогалась и в серых глазах нависли слезы, крупные, грозящие упасть вниз.

— Давай заканчивай, у меня кроссовки от этой влажности никогда не высохнут, останусь у тебя до весны… - нахмурился демонстративно, коснувшись ладонью прохладной щеки.

— Ну вот ты сказал и я не могу теперь сдержаться, я тебе хочу рассказать, — все таки заплакала, — мне так стыдно, что я ничего такого не ощущала и не говорила с ним особо, как ты… Будто мне всучили сумку с кенгуру и сказали носить. Я и ношу. А ведь он, наверное, ждет, что я как — то по особенному замечу его.

— Его уже трудно не заметить, — пошутил, стараясь отвлечь Ксюшу от переживаний.

— Макар! — сквозь слезы пробурчала.

— Ну, блин, все впереди, главное, ты бережно его носи, потом родишь и познакомитесь. Некоторые мужики вон, не то, что не разговаривают, оно думают, что дети слепыми рождаются, как котята.

— Правда? — облизнув краешек соленой губы, удивилась Ксюша.

— Да, я сейчас же взял еще поликлиническое отделение. Там такие кадры с грудничками приходят..