Два плюс один - Елена Неиванова

— Ты лекарства купил? Я отдам, только напиши номер карты, пожалуйста, — хмыкнула носом и подняла голову вверх, чтобы встретиться взглядом. От такого неожиданно близкого обращения Макар ощутил приятное тепло в душе.

- Считай это врачебная помощь от меня, там хватит на два курса, только в руки им не отдавай, приноси в процедурку сама.

Кивнула, оттягивая вниз рукава джинсовки.

— Спасибо за куртку, очень кстати, — бесцветно произнесла, уставившись взглядом на знакомые кроссовки.

— Лифт включили? Тебе вообще нельзя по лестнице ходить сейчас, а лучше лежать, разве врач не говорила?

— Да, это ты попросил? — удивилась. Врачей это не волнует, в патологии сохраняют, на больших сроках, а сейчас, говорят, естественный отбор, — пробубнила в пол.

Позади громко хлопнула чья-то форточка. Макар нахмурился.

— Эй, что опять случилось? — застрял взглядом в уголке ее правого глаза. Ксюша держалась, как могла.

— Дай, пожалуйста, ключи и я побегу, а то дверь закроют, — протянула ладонь вперёд.

Не надо было быть специалистом, для того, чтобы определить — девушка находится на грани срыва. Красные пятна покрыли скулы, в серых глазах, словно капли дождя, нависли крупные слезы.

— Рассказывай, — твердо произнес, глядя на крыльцо, — охранник нас видит, он не станет закрывать.

— Макар, пожалуйста, дай ключи, — с новой попыткой протянула руку и сжала губы упрямой пуговицей. Стала похожа на трёхлетнюю малышку, у которой старший брат отобрал красивый фантик и никак не вернет его обратно. Секунда. две… Расплакалась. Уже без разницы, что подумает, правда, к чему скрывать, все равно видятся в последний раз.

— Ну, блин, у тебя гормоны или ты всегда такая? — сбитый в толку, Макар удержал ладони в нескольких миллиметрах от ее предплечий. Не прикоснулся.

— Прости, навалилось, я не истеричка. Просто все в ком — и понеслось. Я сейчас историю услышала, женщина у нас в палате, — дыхание перехватило и Ксюша замахала открытой ладонью перед лицом, — она тяжело больна, а у нее дочка маленькая, как так, как ей дальше жить? А ребенку как?

— Бороться, — скупо ответил, опустив руки, — и только так.

— Да легко сказать, бороться, когда у самого все хорошо — интересная работа, любимая рядом, а тут женщина умирает, понимаешь? — смахнув слезы резким движением обиженно произнесла.

— Умирает — это процесс, порой достаточно длительный. И жизнь тоже процесс, и никогда не знаешь, в какой точке они пересекутся. Я работаю с этим каждый день и, поверь, не всегда знаешь утром, что вечером можешь оказаться на железном столе. Эта женщина ещё много успеет сделать, поверь мне.

Перестала плакать, что толку, никакого сочувствия. Перед глазами предстал циничный хирург. Серая радужка наполнилась стальным блеском. Нахохлившись, девушка в третий раз протянула руку.

— Что у тебя с родителями?

— Почему я должна рассказывать тебе об этом?

— Потому что ты нуждаешься в помощи.

— Я не нуждаюсь, — процедила в ответ и с вызовом посмотрела в темно-зеленые глаза.

— Хорошо, тогда я сейчас поеду обратно и поговорю с соседями, может у кого — то есть их телефон.

— Не станешь, — испуганно вскинула брови, сжимая пальцы в кулак.

— Хочешь поверить? — улыбнулся так дерзко, что Ксюша увидела в нем совершенно другого Макара. Примерно такого же, как в первую встречу. Только ещё противнее.

— Она бы потащила меня на аборт, — нетерпеливо выплюнула в лицо, обжигая подбородок Макара своим горячим дыханием. Он уловил ноздрями тонкий аромат, исходящий от ее волос. Зрачки непроизвольно расширились.

— Уже поздно, — выдохнул.

— У отца сердце, ему нельзя волноваться, — отстранилась, взяв себя в руки, — так что я сама справлюсь, токсикоз почти прошел, я смогу работать и жизнь наладится. Родители могут остаться там на ПМЖ, кто знает.