Два плюс один - Елена Неиванова

После того как попала в больницу, что — то начало меняться. Макар понял, что у этого хрупкого, гибкого прутика достаточно крепкая сердцевина. Под ураганным ветром он может прогнуться практически до земли, и кажется вот — вот произойдет непоправимое. Но нет, не надломится — вернется обратно. Удивительно. Сколько в ней силы! Ещё несколько недель назад Ксюша была раздавлена, обескровлена, как маленький изувеченный котенок забившийся в угол. Макар вспомнил, как обнял ее в коридоре перед отъездом. И сердце сжалось.

"Выстояла. Наверное за уши себя вытянула и вышла на работу. Чего только ей это стоило?" — с грустью улыбнулся уголками губ и повернул голову в сторону темной двери.

Затхлый, спертый воздух подъезда постепенно проникал в ноздри, смешиваясь с сигаретным дымом. Душно. Тошнотворно. Как и все, что происходило в последнее время. Словно тугим кольцом, обстоятельства все крепче сжимали грудь. Нечем дышать! Сердце застучало гулко, тяжело. Затянулся в последний раз и поскорее открыл форточку. Мгновенное облегчение принес порыв свежего ветра. Жадно вбирал ноздрями воздух, будто не мог надышаться. Как если бы уже и не довелось никогда испытать это ощущение.

Вот почему приехал.

Вот для чего..

В кухне весело звенел колокольчик.

— Феня, охраняй тут дом, понял? Чего свистишь, белых семечек больше нет, наглая морда. Ешь, что дали, — заливисто захохотала, наблюдая за тем, как хрюкает и возмущается морская свинка, — Нет, Макар, ты посмотри на него, все опрокинул.

И он действительно смотрел. Просто стоял и просто смотрел. Как на редкий экспонат в музее.

— Ты не хочешь спросить с какой целью едем? — наконец произнес за спиной, скрестив руки на груди. Он искренне ждал этого вопроса, но понял — бесполезно.

— Да мне все равно, я с удовольствием развеюсь. Ты не представляешь, как мне надоел наш город. Задыхаюсь здесь, все одинаковое, так надоело, — искренне ответила, глядя на парня широко распахнутыми серыми глазами.

***

Вышли через пять минут, почти в унисон, нога в ногу. Правда потом Ксюша два раза сбилась, остановилась, взглянув на окно.

— Форточку закрыла вроде, — кивнула сама себе.

— Смешная ты, — бросил сумку на заднее сиденье, — садись, нас ждут великие дела.

— Какие? — наконец задала вопрос, который шкрябал и царапался, вырываясь наружу.

— Человека спасать, — выдал на полном серьезе и обхватил руль правой ладонью.

Ксюша настороженно подняла бровь.

— В смысле?

— Не бойся, все расскажу сейчас, если не согласна, сейчас же вернёшься домой.

— Давай, — в смятении пожала плечами и приготовилась внимательно слушать. А выслушать пришлось много. Уже в дороге. Как проехали половину пути не поняла, все время слилось в один непрерывный душераздирающий рассказ Макара. Ярко синее небо постепенно сменилось сиреневым, поля — редкими населенными пунктами, улыбка — печальной маской. Вот так живёшь, живёшь, скулишь, жалуешься, жалеешь себя, а потом вдруг осознаешь, что твои проблемы это так — не проблемы вовсе, а просто жизненные трудности. Стало очень неудобно из — за того, что подумала, будто он ее зовёт на свидание или променад.

— А почему сам не можешь напрямую? — задала резонный вопрос.

— Сложно все. Это мой бывший друг по учебе, он тогда заканчивал, а я только поступил. Все равно сдружились, вместе ходили в волейбол играть. Сейчас он в научном центре один из лучших спецов по нейрохирургии. Мне позарез нужно, чтобы он посмотрел снимки, может поможет ее там прооперировать без очереди.

— Все равно не поняла, — закачала головой девушка.

— Да видеть он меня не хочет уже несколько лет, там пропускная система, по паспорту, мою фамилию увидит и завернет, я один раз пробовал для друга попросить. Отказали, сославшись на его плотный график.

— Это что же такое ты сделал? — вопросительно подняла бровь и покосилась на Макара.

— Cherchez la femme, — выдавил нехотя.