Все не случайно - Наталья Юнина

— И в наш «отпуск» тоже не было никого? Ну раз мы честны друг с другом, то ответь на этот вопрос. Я не обижусь, честно.

— У меня никого не было, в отличие от тебя, видимо. Но я могу сейчас сбегать и сравнять наши позиции.

— В каком смысле?

— В прямом. Это я по-твоему хожу по клубам и обмениваюсь с кем-то слюной в кафе?! — я вроде как должна ликовать, он ведь ревнует. Точно ревнует, только это получается меня сейчас в чем-то обвиняют.

— Ты что следил за мной?

— Нет. В кафе увидел случайно, очередная гребаная случайность.

— А в клубе?

— Да какая разница?

— И все же?

— А в клубе я был уже специально, устраивает такой ответ?

— Да ты сталкер, Островский, — я начинаю ухохатываться в голос, не могу успокоиться, сколь бы ни подавляла в себе смех. — Прости, я сама не знаю от чего так смешно, — прикрываю лицо руками и пытаюсь утихомирить свой истерический смех. Я бы и дальше пыталась это делать, если бы не звонок моего мобильника. — А вот и мой любовник, прости, надо ответить, он волнуется, — убираю от себя руки побледневшего Максима и иду в коридор.

— Артем, все в порядке, я в целости и сохранности.

— Точно?

— Абсолютно. Спокойной ночи, — кладу трубку и поворачиваюсь к Максиму, который смотрит на меня в упор. — Не смотри на меня так. Знаю, как это смешно звучит, но это не то, что ты подумал.

— Да что ты?!

— Правда. Это мой брат Артем, и в кафе, и в клубе я была с ним. Не знаю зачем он меня поцеловал, а вообще он только едва коснулся меня губами и без слюней. Могу, конечно, только догадываться зачем это ему нужно было, в общем, это всего лишь мой брат. Когда мы только познакомились с тобой, я все время говорила тебе о нем, что-то там про любовь всей моей жизни и много чего еще, уже все не припомню. Мне бы было очень приятно тыкнуть тебе в моего любовника и сделать тебе больно, но его нет и никогда не было, ни тогда, ни сейчас. Наверное, надо было побольше тебя помучать, эх, ненормальная я какая-то.

— Вот с этим точно не поспоришь. Ты сейчас серьезно? Брат?!

— Да. Ты не помнишь, тогда на стоянке, когда я подарила тебе похоронный зонт, это был он.

— Нет, не помню, я не заостряю внимания на мужиках.

— Но ты мне не веришь, да? Я же чувствую.

— Верю, но лучше поклянись чем-нибудь таким важным.

— Клянусь Боней.

— Собаки живут в среднем пятнадцать лет.

— Максим, ты серьезно? Не было у меня никого, мне вообще было не до этого.

— Хорошо, я не хочу, чтобы между нами осталось что-то невыясненное, если ты хочешь что-то сказать — говори, чтобы потом это не всплыло, и ты не ушла, в очередной раз оставив несколько строчек в записке.

— Я соврала тебе тогда. Не собиралась, но увидела тебя с этой шлюхой и… вспомнила о том, что ты не хотел ребенка, вот и сказала тебе, что не беременна. И с того момента я планировала свой уход. Да, я эгоистка, которая не собиралась тебе говорить о ребенке.

— Ты сделала аборт? — каким-то странным голосом интересуется Максим.

— Нет, — облокачиваюсь о стену. — Я хотела родить, сначала страшно было, а потом очень хотела. Хоть ребенка, если с тобой не срослось. А в итоге ни тебя, ни ребенка. У меня внематочная была, как раз у родителей дома была, в общем вот так все, — Максим становится напротив меня и опирается рукой о стену.

— Не ожидал от тебя. То есть, если бы ты родила, я бы этого тоже не узнал?!

— Я не знаю, какая уже разница. Ребенка все равно нет. Я могла и вовсе тебе этого не говорить, — Максим убирает руку, отходит и тут же начинает одеваться. — Только не говори, что ты уходишь, ты же сказал, что мы начнем сначала и не будем друг другу врать. Не уходи, — Боже, как жалко это звучит.

— Мне нужно проветриться, — я даже не успеваю одернуть его, как уже слышу хлопок двери. Дура! Ведь не хотела же говорить. Кому нужна эта гребаная правда? — Что ты смотришь на меня, Боня?!