Бал цветов - Елена Крыжановская (2007)

Маркиза как раз собиралась спуститься в сад к вечернему фейерверку. Она уже надела свой праздничный наряд. Белое, скорее серебристо-серое платье простого покроя, меняющее оттенки от лилово-голубого до светло-жёлтого, очень шло к её смуглой коже. Тонкие, прекрасной формы руки сейчас были спокойно сложены на коленях.

В дверь деликатно постучали:

— Signiora? Posso entrare?[13]— услышала она обращение по-итальянски. Голос был ей не знаком.

— Si, certo, — машинально ответила она.

В дверь вошёл красивый молодой человек, совсем мальчик.

— Джордано, граф Георгин, — представился он.

Маркиза мило улыбнулась ему:

— Садитесь. Я могу быть вам чем-нибудь полезной?

— Понимаете, синьора маркиза, я здесь был совсем одинок, вдали от родины… Вам, вероятно, знакомо это чувство. Но судьба свела меня с прекрасными людьми, они стали моими друзьями. И вот, один мой друг…

Виола застала Гиацинта нервно расхаживающим перед дверью в покои её матери. Увидев возлюбленную, он мгновенно принял беспечно-весёлый вид.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

— Разве Розанчик не сказал тебе?

— Конечно, сказал. Он сказал, что ты сошёл с ума. Я вижу, он был прав. Кто там у неё? — Виола кивнула на дверь.

— Джордано. Надеется растопить лёд её сердца слезами преданного друга, — изрёк Гиацинт.

— Давно он там? — с тревогой спросила Виола

— Минут десять… Грома и молний пока не слышно.

Дверь тихо приоткрылась:

— Синьора маркиза согласна принять вас, граф, — официально передал Джордано.

Гиацинт одёрнул камзол. Шляпу он опять забыл в комнате.

"А впрочем, какая разница!" — подумал он и посмотрел на Виолу:

— Подождёшь здесь?

— Ни за что! Пойдём вместе, — решила любящая дочь маркизы Матиолы.

Внешне абсолютно спокойный, Гиацинт переступил порог комнаты маркизы. Матиола сидела в кресле лицом к ним. Прекрасная, как статуя античной богини, и такая же холодная.

— Я приветствую вас, граф.

Гиацинт коротко поклонился:

— Добрый вечер, мадам.

— Мне передали вашу просьбу. Я согласна выслушать вас.

Матиола выжидательно подняла подбородок и, полузакрыв глаза, смотрела на вошедших. Гиацинт не упал перед ней на колени, не стал заверять её в вечной преданности и в вечной же Любви к её дочери, он так и остался спокойно стоять рядом с Виолой. Сказал так же, по-деловому, в тон ей:

— Мадам, я люблю вашу дочь и прошу у вас её руки.

Маркиза слегка наклонила голову набок и посмотрела на него в упор:

— Вы, граф, уверены, что я соглашусь?

— Да, мадам. Любая мать желает своей дочери счастья, — спокойно ответил Гиацинт, не повышая голоса. Маркиза чуть улыбнулась:

— Вы из Прованса, граф?

— Да, маркиза. Я родился близ Марселя. На Юге. На берегу моря.

— Какое совпадение, я тоже, — насмешливо сказала Матиола.

— Я знаю, мадам. Прошу простить мою дерзость, но вы не допускаете мысли, что наша встреча с Виолой была неслучайной? Мадам маркиза, мы будем счастливы вместе — это наша судьба.

— Возможно. Я вполне допускаю такую мысль, — хладнокровно изрекла маркиза.

Это могло означать и "да" и "нет". Гиацинт начинал нервничать.

— Мадам, можно ли это понять так, что вы согласны удовлетворить мою просьбу и… благословляете наш союз с Виолой?

Он внимательно посмотрел на неё. Матиола улыбнулась вполне явно:

— Да. Я согласна, при одном условии…

— Каком? — слишком поспешно спросил Гиацинт.

Она засмеялась.

— Никогда не говорите мне "вы" и "мадам", ясно?

Жених и невеста переглянулись.

— Да, мамочка! — в один голос пообещали они.

Матиола встала и обняла обоих детей. Что-то громко хлопнуло. Они оглянулись.

— Уже начался фейерверк? — удивилась маркиза.