Город грехов - Катерина Траум

Облегчённо выдохнув, Чейз не стала выдвигать ширму — всё равно никого нет. Торопливо скинула неудобные туфли и расстегнула молнию платья. Неприятная синтетическая ткань покинула её тело, тут же небрежно кинутая на стул, и Бекки сразу почувствовала себя лучше. Открыв шкаф, общий для всех артистов, достала свою обычную одежду, мечтая лишь как можно скорей принять привычный вид.

Увлечённой избавлением от сценического образа девушке было невдомёк, что за ней вот уже минуту как наблюдают внимательные тёмно-зелёные глаза. Да, это было безумно неприлично, просто верх наглости, но Заккари не смог отказать себе в удовольствии. Прислонившись плечом к дверному косяку и сложив руки на груди, он скользил взглядом по внезапно открывшимся изгибам тонкого девичьего тела. Бледная и словно светящаяся изнутри фарфоровая кожа, простое белоснежное бельё и скромные бежевые чулки — такая кричащая невинность, такой контраст всем побывавшим с ним не больше одной ночи блядям… Так манит коснуться, по-настоящему, с силой. Превратить обожаемый чистый голосок в стон наслаждения. Вот только…

Зак вздрогнул, на мгновение представив, как эти хрупкие пальчики пытаются притронуться к нему в ответ. Нет. Ни за что. Она слишком прекрасна для его мерзкой жизни и, тем более, для его постели. Ни одна девушка, ни обычная, ни продажная из борделя мисс Бакстер, не выдерживала с ним рядом больше одного раза. Из-за условий, которые он ставил и которые подвергали недоумению даже опытных шлюх. Из-за того, кто он — змея, отравленный изнутри уродец, извращённая жестоким обращением психика которого не выносила такого простого и понятного обычным людям понятия, как касания.

Быть с явно невинной девочкой, не позволяя себя трогать — вот уж точно, что-то запредельное… Не поймёт. Испугается. Сбежит. Так к чему все эти детские записочки и глупые надежды, к чему только дразнить себя, наблюдая, как она неторопливо стирает косметику и накидывает на плечики плащ, завязывает поясок на тонкой талии…

— Пресвятые угодники, и давно ты здесь стоишь, позволь поинтересоваться? — густо покраснела Бекки, заметив, наконец, его присутствие. Хлопнув дверцей шкафа, она с подозрением прищурилась, отмечая лениво-расслабленную позу Гранта.

— Хм… — соврать и не смущать её ещё больше или сказать правду? — Только что подошёл. Хорошая песня, кстати, молодец. Как, впрочем, и обычно.

— Спасибо, — облегчённо улыбнулась Бекки и подхватила со стула свою сумочку, — Не знала, что ты слушаешь.

— Я стоял за кулисами.

Он решился. Никаких поблажек. Никаких больше намёков, не позволять ей приближаться и не сходить с ума, мечтая о глупостях. Только холодность и отстранённость. Это ради её же блага. Пока не сломал столь хрупкую душу своей тьмой.

Бекки достала из сумочки плотный бумажный конверт и решительно сунула его в руки Гранта, не допустив касания пальцев — её пугала неправильная реакция собственного тела на любой подобный жест.

— Четыре тысячи девятьсот, — прокомментировала она, — Ещё сотню отдам в пятницу, сегодня мне вряд ли повезло с чаевыми.

— Не отдашь, — хитро прищурился Зак, пряча конверт во внутренний карман пиджака и удивляясь его толщине — наверняка, она отдала теми деньгами, что получала в том числе и от него, мелкими купюрами.

— Это почему? — удивлённо подняла бровь Бекки, — Не сомневайся, я не обманываю. Можешь хоть сейчас пересчитать…

«Чёрт, да плевать мне на деньги — можешь хоть сейчас забрать обратно этот дурацкий конверт! Но ты же мисс гордость!»

— Потому, как у меня есть для тебя гораздо лучшее предложение, — внезапная идея озарила Гранта. Если он не мог больше спокойно наслаждаться её выступлением… Раз лишился своего любимого развлечения… — В пятницу ты задержишься после закрытия. И споёшь лично для меня.