После игры - Эбби Глайнс

Когда ей кто-то был нужен, рядом никого не было. Это убивало меня каждый раз, когда я думал об этом. Она была такой щедрой и доброй. Она не таила обиды или горечи от того, через что мы все ее заставили пройти.

Я неохотно прервал поцелуй. Я не мог оставаться с ней всю ночь, как бы мне этого ни хотелось. Я должен был пойти домой и разобраться со своей проблемой.

— Я провожу тебя до двери, — сказал я ей, и она покачала головой.

— Нет. Езжай домой. Ты можешь спокойно понаблюдать, как я войду вовнутрь. Нет причин идти со мной. Ты должен вернуться домой и позаботиться о своей маме.

В другой ситуации я бы поспорил, но сегодня она была права. Я задержался дольше, чем следовало. Я должен быть дома.

— Спокойной ночи, — сказал я ей, и слова” Я люблю тебя " чуть не сорвались с моего языка. Я остановился, прежде чем они вылетели. Так легко. Так быстро.

Дерьмо.

— Спокойной ночи, — ответила она, и я молча наблюдал, как она вылезла из моего грузовика и вошла к дому.

Дерьмо. Мне не нужно любить ее. Не сейчас.

По дороге домой слова "Я люблю тебя" снова и снова звучали в моей голове, отвлекая меня, пока я не остановился позади грузовика отца. Он был здесь. Внизу горел свет.

Я оставил Мэгги на поле с Уэстом, так что, тут будем только мы. С правдой.

Сделав глубокий вдох, я взял себя в руки и направился внутрь. Каждый мой шаг был тяжелым, полным страха. Страх перерос в ярость, и к тому времени, когда я открыл дверь, мне больше всего хотелось увидеть, как мой отец уходит из нашей жизни и никогда не возвращается.

Я слышал их голоса, и хотя они не кричали и не плакали, в их голосе чувствовалась тяжесть. Я пошел на звук и обнаружил их в кухне, сидящими друг напротив друга за столом.

Глаза моей матери были опухшими и красным от слез, которые уже высохли. Она выглядела сильнее, чем я ожидал. Знала ли она правду?

— А она знает? — В упор спросил я, не давая ему возможности соврать.

Он едва мог смотреть на меня.

— Да.

Я подошел к ней и обнял за плечи. Она потянулась и похлопала меня по руке.

— Нам всем нужно поговорить, — сказала она, — о том, как мы будем жить дальше.

Вот и все. Момент, когда эта семья изменится. Навсегда. Живот снова скрутило болью, и я понял, что, как бы я ни злился, в действительности я этого не хотел. Я хотел, чтобы человек, который, как я думал, был мой отец, вернулся.

Я сел на стул рядом с мамой, и обратил свое внимание на отца. Я хотел, чтобы он заговорил. Это была его катастрофа. Она не должна ничего мне объяснять.

— То, что ты увидел, было ошибкой…, - начал он.

Я не собирался позволять этому ублюдку лгать.

— Что именно? Что у тебя были спущены штаны и голая женщина на столе в офисе? — С отвращением спросил я.

Он поморщился и посмотрел на мою мать.

— Я не это имел в виду. За последний год мы с Мирандой много работали вместе. Нас просто занесло. В браке иногда люди проходят через трудные периоды, и это открывает дверь для такого рода случаев. Я совершил ошибку, позволив этому случиться. Я был слаб и никогда не прощу себя за то, что причинил боль твоей матери… и тебе.

Я издал смешок, полный ненависти.

— Господи, это самое дерьмовое объяснение, которое я когда-либо слышал. Твоя жизнь не была трудной. Она все для тебя делала. Она-то, что делает этот дом домом. Она! — Закричала я, указывая на мать. — Именно поэтому я такой, какой есть. Она. Все из-за нее. Так что это твое оправдание трудным периодом — это повод засунуть свой член туда, куда ты хочешь.

— Брейди, — Мамин голос сорвался, но я услышал мольбу, она просила меня, таким образом, остановиться.

Отец вздохнул и посмотрел на мать, потом снова на меня.

— Я переезжаю. Ты, твоя мама и Мэгги останетесь здесь, я буду оплачивать счета, и в ближайшие недели мы решим, что будем делать дальше.