Единственное, что он себе позволил, дабы поддержать романтически лад, это протянуть руку между их кресел, поймав Женину ладошку и ожидая реакции. Все, что могла предпринять Женя посреди ложи в самый разгар спектакля, - это обернуться к Роману, не отнимая руки, и улыбнуться. Что она и сделала, чем вызвала ответную улыбку. Моджеевский, узрев выражение ее лица, расплылся от уха до уха, причем вид его традиционно был далек от глупого. Обаяние и харизму замазать трудно, даже когда голова пустая. И он сжал ее пальцы крепче, а потом переплел со своими. И в таком положении оказалось, что и за сюжетом представляемой на сцене пьесы следить куда сподручнее. Потому, слушая, когда Женя начинала смеяться, понимал, что и сам не сдерживается – ржет.

Это было внове для него. Он вообще забыл, когда еще ему было так хорошо и спокойно. Наверное, не иначе как до развода. Поставив себе на будущее галочку – обязательно разобраться, что делать с этим открытием, Рома окончательно отключил встроенную в мозг функцию планирования. Произошло это в районе окончания первого акта, когда им прямо в ложу принесли шампанское. И они с Женей, негромко переговариваясь, обсуждали постановку.

А когда представление подошло к концу, в зале постепенно зажигался свет, а актеры вышли на поклон, он поймал ее очень ясный синий взгляд и подумал, что в его необъяснимом бзике относительно этой женщины определенно есть своя логика. Нравилась ему Евгения все сильнее. Красивая, пофигу, что не двадцать лет. И не дура. Одна беда – с такими создают семьи, а не трахаются без обязательств, как было у него последние годы. Это в ней он чувствовал очень четко, но пока собирался лавировать по обстоятельствам.

- Понравилось? – спросил он, когда они поднимались с кресел.

- Да, спасибо, - радостно ответила Женя. – Я давно хотела посмотреть. Все хвалят, а билетов не достать.

- А у меня времени не было. Нашел вот… Идемте?

- Да, конечно… - согласно кивнула она. – А знаете… странно, что вы его сегодня нашли.

- Почему странно? – удивился Моджеевский, пропуская ее впереди себя.

- Мне кажется, таким, как вы, нужна только работа. Остальное слишком неважно, чтобы тратить время.

- Я правда произвожу такое впечатление?

- Правда. Именно такое.

- Зато у меня собака есть и… - Роман помолчал, а потом рассмеялся, признавая: - хотел сказать, хобби, но, наверное, хобби есть скорее у моей собаки.

- Купаться в море? – следом за ним рассмеялась и Женя.

- Ну за неимением лучшего… Может быть, это судьба, что она по утрам купается в море, а вы по набережной ходите… на работу?

- Верите в судьбу?

- Нет, но готов поверить. Не такой уж я и закостеневший.

Они спустились вниз, вышли на улицу, и вполне ожидаемо, прямо как в кино, у центрального входа их ждал автомобиль, из которого выскочил шофер, открывая перед Романом и Женей двери.

- Нам по пути! – пошутил Моджеевский, за локоток ведя ее к машине и включая свое обаяние на полную катушку.

Да в общем-то, и ехать по городу им было всего ничего, причем практически в любом направлении, потому минут через десять, когда они докатились до Молодежной под веселую и совсем лишенную фамильярности болтовню Романа Романовича и свернули к Жениной калитке, вечер заканчивать совсем не хотелось. Даже несмотря на окончательно вынесшую мозг усталость.

И желая его продлить, Роман снова взял Женю за руку и спросил:

- Так что насчет завтра? Уделите мне время? Я приглашаю вас на ужин. У нас тут рыбный ресторанчик открылся, - он загадочно улыбнулся, решив не бравировать самодовольным «Я открыл».

- Только если там рыбу не у местных рыбаков закупают, - развеселилась Женя, припомнив капитана Прохорова.

- Нет, - усмехнулся Моджеевский, - не у местных. Я заеду за вами часов в семь вечера, идет?

- Идет.

После этого он наклонился и легко коснулся губами ее ладони.

- Спокойной ночи, Женя.