Босс - Катерина Траум (2020)

Громкое название для традиционного сплетения, потому как он попросту вгрызается в её губы, пропитывает вкусом терпкого чернослива и пепла. Но это не имеет значения, потому что лёгкие обдаёт чистым пламенем, а значит — она жива. Выжила, несмотря ни на что. Папочка гордится… И прочь сомнения, она и правда, всё сделала, как должна была. Бесстыдно смыкает ноги на пояснице Алекса, только ногти впиваются в его плотный пиджак до белеющих пальцев.

В нескольких футах от них два трупа истекают кровью, но эмоций они больше не вызывают никаких. Словно обрезаются провода к человечности и всему обычному, что раньше гирями совести и чести тянуло ко дну. Физическое удовольствие — от того, как властно сжимают бёдра эти сильные руки, подбираясь к краю чулок — становится на первый план. Он не собирается знакомиться или церемониться долго, просто дать ей то, что может помочь забыть здесь и сейчас — а большего она и не просит. Рывок, с треском заклёпок распахивая белую блузку, открывая вид на полушария груди. На пол отлетает микрофон, и Эми не сомневается, что вездесущий Босс, который, вероятно, в курсе даже цвета её белья, знал о ведущейся записи.

Вот только запись и не велась — что офис её агентства сгорел ещё днём вместе со всей техникой, она узнает только завтра.

А сейчас есть жадные губы, сухие и обжигающие, когда втягивают в себя кожу на её шее, оставляя неприличные следы через боль. Разве это больно? Смешно. Больно — внутри, когда ломается и скрипит, когда ты роешься в пыли самой себя и не находишь даже осколка. Эми жаждет лишь, чтобы он вытянул из неё это, любой ценой, показал смысл дальнейшего существования. Она выжила — и сейчас не знает, для чего, ведь противна себе до пекущих глаза слёз.

Но через секунду понимает. Когда кровь вновь начинает греть вены от жарких касаний, когда от нового властного поцелуя наворачивает новые ритмы пульс. Всхлипывает, торопливо расстёгивая мужской пиджак и рубашку негнущимися пальцами. Такими же ледяными, как у него. Скользит ногтями по оголившемуся твёрдому торсу, упиваясь ощущением приятного рельефа мышц. Совершенен, как пустой манекен в витрине. Лёгкое потрясение, когда Алекс вдруг прикусывает мягкое полушарие закованной в белое кружево груди, вдыхая полной грудью запах её кожи. Неужели ему тоже нравится? Неужели… в ней нуждаются.

Восторг. Тьма внутри скручивается в магический водоворот, кружится, беснуется, стуком запускающегося вновь сердца. Эми тихо стонет, ощутив, как Алекс прижимается пахом к внутренней стороне её бедра, развеивая последние сомнения твёрдостью под тканью брюк. И как только несмело тянется к пряжке ремня, мечтая согреться до конца, он уличающе шипит:

— Уже хочешь его, детка? Я знал, что ты грязная сучка, ещё когда ты впервые пришла в «Абигейл».

— Да, — покорно звенит Эми, совершенно безумно улыбаясь, — Я твоя грязная сучка, — она скажет сейчас даже что солнце вращается вокруг Земли, лишь бы сосущая тьма бесполезности и отвращения к себе не вернулась и не разрушила её до конца.

Он согласно и довольно рычит, без лишних предисловий подбираясь к ткани её трусиков и безжалостно разрывая бельё. Снова сплетаясь с ней в поцелуе — она начинает привыкать к привкусу пепла. Не имеет значения. Всё теряется, кроме его единственно важного для существования голоса и единственно правильных грубых касаний, сминающих кожу ягодиц до синяков. Импульсы возбуждения усиливаются с каждой секундой, учащая пульс и словно примиряя Эми с новым смыслом жизни. Быть его. Принимать его в своё тело, податливо прогнувшееся навстречу, когда Алекс наконец-то врывается внутрь, без подготовок и без усилия, даже не делая попыток подумать о её удовольствии. Ведь она всегда отныне готова для своего Босса. Для центра её мироздания.