Только не лги! - Лорин Батлер, Миранда Ли (2014)

За супом последовала телятина под жирным соусом, а после нее, слава богу, нежирный фруктовый салат. Хилде приходилось следить за фигурой. Вообще-то она была стройной от природы, но если набрать десяток лишних фунтов, то можно лишиться ролей на телевидении. А она не была такой наивной, чтобы, будучи принятой в доме миссис Кертис, уже рассчитывать на то, что всю оставшуюся жизнь сможет не работать и посвятить себя воспитанию Петл. Все могло повернуться и совсем по-другому.

Едва Хилда закончила есть фруктовый салат, как в столовую донесся пронзительный детский плач. Хилда моментально вскочила из-за стола.

— Ребенок! — воскликнула она и выбежала из комнаты.

Бертолд устремил укоризненный взгляд на мать, которая тоже поднялась из-за стола.

— На твоем месте я бы постаралась привыкнуть к этим звукам, — посоветовала Фредерика Кертис.

— Мама, сколько раз можно говорить? — Бертолд устало вздохнул. — Это не мой ребенок.

Фредерика рассмеялась. Совершенно искренне. Выходя из столовой, она продолжала смеяться.

Глядя ей вслед, Бертолд покачал головой. Ох уж эти женщины! Их ни за что не переубедить. А теперь еще появилась опасность того, что мать сильно расстроится, узнав, что девочка не ее внучка.

Ведь она просто отказывается слушать какие-либо доводы… даже не верит родному сыну. Предпочитает ложь этой девицы, которая, возможно, действует из лучших побуждений, но которую тоже обманули.

Хилда вернулась в столовую, держа в руках затихшую Петл, завернутую в розовое одеяло.

— Тихо, тихо, дорогая. Да, я знаю, что ты голодна и что памперс пора менять. Мне только надо… Ох! — воскликнула она, обнаружив в комнате только Бертолда. — А где Фредерика?

— Понятия не имею, — неприязненно буркнул он. — Я думал, что она тоже пошла к ребенку.

— Мне надо узнать у нее, где памперсы, которые мы купили. Послушайте, почему бы вам не подержать дочь, пока я найду Фредерику?

В ответ Хилда получила испуганный взгляд.

— Да не бойтесь, она не кусается. — Хилда подошла к Бертолду и чуть ли не насильно вложила ему в руки розовый сверток. — Если заплачет, то походите по комнате и побаюкайте ее. Тогда Петл успокоится.

— Но… но… — попытался возразить Бертолд, однако Хилда, уходя, даже не оглянулась.

Бертолд, поджав губы, стал рассматривать ребенка, лежащего на его одеревеневших руках. Его взору предстали два больших голубых глаза, безусловно очень красивых и умных. В них была безмятежность, а значит, сделал вывод Бертолд, плач был просто своего рода сигналом, означавшим: «Мне скучно, уделите мне внимание».

— Так, малышка, значит, ты тоже обманщица? — пробормотал Бертолд. — Как твоя опекунша. Если она думает, что у нее пройдет этот номер, то глубоко ошибается.

Малышку, по-видимому, напугал грубый мужской голос, ее хорошенькое личико сморщилось, и она захныкала.

Брови Бертолда взлетели вверх. Как такой неприятный звук могут испускать маленькие хорошенькие губки в форме бантика?

Моментально вскочив на ноги, он принялся расхаживать по комнате, интенсивно качая ребенка, и даже приговаривая при этом:

— Тихо, тихо, не плачь. Я не хотел тебя обидеть. На тебя я совсем не злюсь, а вот вся эта ситуация выводит меня из себя. Наверное, ты не привыкла к громким голосам. Или к мужским. Ладно, я буду говорить тише, обещаю…

Однако ни расхаживание по комнате, ни убаюкивание, ни уговоры — не помогали. Плач ребенка только усилился.

— Да, я вижу, что отец из тебя никудышный, — раздался голос Фредерики. Она подошла к Бертолду и забрала у него девочку. — Давай я покажу тебе, как надо обращаться с ребенком.

Уложив сверток с ребенком на свободный конец обеденного стола, Фредерика быстрым и ловким движением упрятала ручки девочки под одеяло и туго запеленала ее.

— Детям нравится, когда их туго пеленают, — пояснила Фредерика. — Тогда они чувствуют себя в безопасности.