Только не лги! - Лорин Батлер, Миранда Ли (2014)

— И слава богу, что вовремя, — заметила медсестра. — Жалко бедняжку! У нее бронхит. Сейчас ей уже гораздо лучше, дышать легче, но предстоит трудная ночь. Врач скоро вернется и еще раз осмотрит ее, а вы постарайтесь не волноваться. Хорошо, что у нее нет аллергии на пенициллин. Конечно, он полностью не уничтожает вирус, но все же это лучший антибиотик для повторных инъекций. Правда, после бронхита бывают осложнения в виде пневмонии, особенно в таком раннем возрасте.

— А откуда вы знаете, что у девочки нет аллергии на пенициллин? — поинтересовался Бертолд.

Сестра удивлено посмотрела на него.

— Это записано в ее карте. Когда ее привезли сюда, карту заполнили с чьих-то слов.

Бертолд вопросительно посмотрел на мать. Та пожала плечами.

— Я не говорила, что абсолютно уверена в этом. Просто сказала, что у ее отца нет аллергии на пенициллин. Да и в семье подобного не замечалось.

— Мама, ради бога! — взорвался Бертолд. — А что, если я не отец Петл? Ты же знаешь, стопроцентной уверенности у нас нет.

Хилда подняла на Бертолда заплаканные глаза.

— Но Бертолд… Кто же еще может быть ее отцом?

— Ладно, не беспокойтесь, — торопливо оборвала их препирательства медсестра. — Девочке еще не кололи никаких антибиотиков. Мы ждем результатов анализа крови. Я сделаю пометку в карте, но советую вам все же поговорить с врачом. А теперь извините, мне надо вернуться к пациентке.

Медсестра поспешила в палату.

Заметив, что мать и Хилда выжидающе смотрят на него, Бертолд пробормотал:

— Я просто хотел сказать, что мы не можем быть абсолютно уверены, пока не будут готовы анализы ДНК.

— Нет, Бертолд, ты можешь быть уверен, — решительно заявила Фредерика. — У меня появились новые факты, полностью устраняющие сомнения по поводу того, кто отец Петл. Вчера вечером мне позвонила Алексис. Я хотела извиниться перед ней за то, что отменила свое приглашение на ужин в прошлую пятницу, и рассказала о Петл. А потом она призналась мне, как любит детей и как их ненавидел Бернард. Он даже сделал себе операцию… чтобы не иметь детей. Эту, как ее?.. Ватек… вакек…

— Вазектомия, — подсказал Бертолд, надеясь, что его голос не выдал ошеломления, которое обрушилось на него подобно лавине.

— Да, верно! Так что видишь, сынок, Бернард просто не мог быть отцом Петл.

Бертолд так сильно изменился в лице, что Хилда даже обеспокоенно поинтересовалась его самочувствием. Он зажмурился, затем открыл глаза и внимательно посмотрел на нее. Мысли лихорадочно крутились в его голове.

— Ты только что по-настоящему осознал это, да? — тихо спросила Хилда. Ее прекрасные глаза были полны слез. — Тебя поразила мысль, что там лежит твоя дочь?

Боже мой, подумал Бертолд, если бы она только знала!

— Да, — выдавил он из себя, и мысли его вернулись к крохотному существу, лежавшему в палате.

Бертолд и до этого момента считал, что заботится о Петл, однако осознание того, что она его плоть от плоти, породило чувства, о которых он и не подозревал. Его тревога усилилась тысячекратно, боль все сильнее и сильнее сжимала сердце, хотелось даже кричать от боли.

Боже, я должен сделать что-то, чтобы девочка поправилась, чтобы вернулась домой! Я даже готов сказать Хилде правду, если это поможет.

А кто знает? Вдруг поможет?

— Я… мне надо поговорить с тобой, Хилда, — напряженным голосом сказал Бертолд. — Мама, извини, но ты не оставишь нас на несколько минут наедине?

— Пойду посижу с Петл, — сказала Фредерика.

— В чем дело, Бертолд? — спросила Хилда, когда они остались вдвоем.

— Я должен сказать тебе кое-что. Нечто очень важное.

— Что?

— Я солгал тебе.

Хилда прижала ладонь к горлу.

— Солгал? Ты… хочешь сказать… что не любишь меня?

— Нет-нет. Разумеется, я люблю тебя. Люблю так сильно, что именно поэтому и солгал. Насчет вазектомии.

— Но, Бертолд… какой в этом смысл? Я ничего не понимаю.