Нарисуй меня хорошим. Книга 2 - Кэрри Прай

Игнорируя мою мольбу, Ваня достает сигарету, подкуривает и протяжно выдыхает дым. Размышляет. Кажется, ломает голову или борется с мыслями — я не понимаю.

— Ваня?

Мгновение, и он смотрит на меня в упор.

— Ты можешь захлопнуться или нет? — его голос холоден, как лед. Замораживает и пробирает до костей.

Я охаю. Мое сердце сжимается в кулак. Я готова расплакаться, но из последних сил стараюсь держаться, ибо сегодня, обещала себе не реветь. Поджав дрожащие губы, я отворачиваюсь к запотевшему окну и незаметно вытираю намокшие ресницы. Обида терзает душу. Снова.

За окном непроглядная тьма. Я не понимаю, где мы, зачем мы здесь, но и спросить об этом не решаюсь. Мне хочется верить в лучшее. Мне хочется верить Ване. Я больше не хочу его терять.

Порой мне кажется, что мы, как две веревки одной качели. Если рвется одна — другая берёт весь груз на себя. Только правда в том, что мое крепление надежней, да и нитки прочнее, а чарт Ваня постоянно срывается.

Мне хочется спасать его.

Но, только через некоторое время я пойму, что своими благими намерениями, самостоятельно вытоптала себе дорогу в Ад.

— Мне холодно, — признаюсь я, когда кончики пальцев начинает покалывать.

Ваня выбрасывает окурок в окно, выходит из машины и через мгновение открывает пассажирскую дверь.

— Выходи, — грубо приказывает он, смотря на меня сверху вниз так, стоя кажусь ничтожной мышкой. — Давай.

Я лихорадочно трясу головой.

— Не нервируй меня, Вася! Выходи из этой чертовой машины!

— Не хочу, — жалобно отвечаю я, и тогда он вцепляется в мое запястье, силой вытаскивает из салона и тащит по заросшей сорняками тропинке.

Когда глаза привыкают к темноте, у меня появляется возможность осмотреться. Это лес. Он темный. Жуткий. Даже деревья мне кажутся злыми.

Я вся съеживаюсь от холода, страха и чувствую дрожь в коленках. Ваня продолжает тянуть меня за собой, отчего запястье начинает ныть от боли, а ноги щипать от мокрой, режущей щиколотки, травы.

— Пожалуйста, — изнемогаю я и пытаюсь вырвать руку из его хватки, — давай вернемся.

Неожиданно для меня Ваня останавливается. Смотрит диким взглядом и мое тело цепенеет.

— К чему такая паника, Василиса? — бездушно интересуется он, и я чувствую, как на моей руке сжимаются холодные пальцы. — Я приготовил тебе сюрприз. Всего лишь небольшой презент. Тебе понравиться.

Он лукавит и даже не старается показаться правдивым. Я собираю крошечную волю в кулак.

— Нет, — отказываюсь я и иду обратно. — Хватит с меня этих подарков.

Мне удается сделать только шаг, потому что импровизированный наручник тащит меня за собой.

— Пошли, я сказал! — рычит Ваня, и я забываю о нашем примирении. Его напросто не было. Между нами все тот же холод. Пропасть. Бездна. Я наивно решила, что больше никогда не буду бояться его, но сегодня, эта боязнь выросла до самой критичной отметки.

Спотыкаясь, я прошла еще несколько метров, но когда Ваня резко становился, мой нос уткнулся в его каменную спину. Боль пронзила переносицу. Проморгавшись, я разглядела окружающую меня местность.

Кладбище.

В воздухе застыл ужас. Что-то крайне зловещее окутывало мой разум. Небольшая площадь с несколькими могилами, но этот островок, кажется мне самым жутким местом на планете.

Испуганными глазами я смотрю на Ваню, губы которого трясутся в ненормальной ухмылке. Сумасшедший взгляд, который словно искриться безумием, лишает его какой-либо человечности. Он звереет.

Нет. Нет. Нет. Этого нельзя допустить…

— Ваня, пожалуйста, — слезно молю я, надеясь на его благоразумие. — Это злая шутка. Мне очень страшно здесь. Ты добился своего. Прощу тебя, давай вернемся.

Оставив мою мольбу без ответа, Ваня толкает меня вниз, отчего мои пальцы утопают в рыхлой могильной земле, а локти карябают жесткие, искусственные цветы от похоронных венков. Тяжелый запах сырой почвы врезается в нос.