Это (не) твой ребенок - Гала Григ

Он медленно поднимался на второй этаж, мысленно репетируя, как можно выяснить истину, не обижая при этом любимую. У двери остановился, сделал глубокий вздох и застыл, задохнувшись от шумов, доносившихся из квартиры.

Недвусмысленный шум, перемежаемый то ли стонами, то ли криками, остановил его. И, уже взявшись за ручку двери, Борис застыл в оцепенении.

Грубый мужской голос спросил:

— И долго ты еще будешь развлекаться с этим молокососом? Мне все это надоело.

— Ревнуешь, что ли? — послышался женский смех. Так смеяться могла только Бэлла: раскатисто, с хрипотцой, даже слегка по-мужски из-за огрубевших от сигаретного дыма связок.

— Потерпи. Мне бы только охомутать его, женить на себе, а через полгода квартира будет моя.

— Ты уверена?

— А ты во мне сомневаешься? И не таких обламывала. Да и вообще, надоело мне по съемным квартирам ошиваться. Свой угол нужен, — женщина опять раскатисто рассмеялась.

Борис опрометью бросился прочь. Голова гудела, мысли путались, ноги заплетались. Маняша, встретившая брата, испугалась:

— Что с тобой, Боря?!

— Все хорошо, малышка. Я с тобой! У нас все будет хорошо, — он, как подкошенный, рухнул на диван.

Разбудила его сестра:

— Там тебя какая-то тетенька спрашивает. Боря, вставай! — она трясла его, стараясь достучаться до его сознания.

Дверь уверенно распахнула крашенная блондинка с ярко-красными губами. Она чуть ли не отшвырнула Маняшу в сторону, развернула Бориса лицом к себе:

— Ты пьян, что ли?! Я звоню уже второй день! Ты что телефон отключил?!

Борис увидел перед собой разъяренное лицо Бэллы.

— Ты?.. Я все про тебя знаю. Я все слышал! И не хочу тебя больше видеть. — Он резко вскочил с дивана. Открыл настежь дверь: — Убирайся! — голос был тверд. Женщина поняла, что он настроен решительно.

— Да ладно, Борюсик, успокойся, — было видно, что она напряглась.

— Я сказал убирайся, а не то!…- Борис схватил ее за плечо.

— Да пошел ты, сосунок! Руки убери, — она не спеша пошла к выходу. Уже у двери, почувствовав себя в безопасности, громко рассмеялась: — Тоже мне герой-любовник! Ах-ха-ха!

Борис сжал кулаки, стиснул зубы, стараясь не выругаться при Маняше.

Утром следующего дня Борис подошел к шефу:

— Семен Григорьевич… —

— Ты опять? Я сказал не дам!

— Спасибо Вам большое, — Борис с благодарностью смотрел на человека, который не дал ему совершить роковую ошибку.

— А! Ну и молодец. Хвалю. Сестренку береги.

Вот и берег Борис Маняшу. И сам остерегался властных, самоуверенных девиц.

А тут Катерина!

Молодая, но настолько уверенная в себе, что дух захватывало.

Ох, Борька! Пропал ты, парень. Совсем пропал…

Глава 16

Оторвавшись друг от друга, пылкие влюбленные с недоумением отметили, что подружек во главе с Борисом и след простыл.

— Мариша, это знак. Они оставили нас одних, чтобы мы насладились нашей свободой. Братские оковы окончательно пали! Ты со мной! Навсегда со мной, понимаешь?!

Павел подхватил Марину и закружил ее, восторженно глядя на любимую и весело смеясь.

А она, совсем растерявшись, думала о том, что же дальше? Домой или…

— Поехали домой! — Павел разрешил ее сомнения. Подхватив все еще сомневающуюся Марину, Павел увлек ее к машине.

Волнение у обоих зашкаливало. Павел то и дело поглядывал на невесту и уже жену. Она заметно нервничала:

— Паша, смотри на дорогу, а то чего доброго…

— Не бойся. Я довезу тебя в целости и сохранности. Только ты ничего не бойся.

Легко сказать, ничего не бойся. Девушка, которая едва познала радость поцелуя, мысленно настраивала себя на дальнейшее совершенствование. Ей было страшно. Рядом сидел взрослый мужчина, который страстно желал ее.

Сможет ли она дать ему то наслаждение, о котором он мечтает. Не разочарует ли его своей неопытностью? — эти вопросы не давали девушке покоя.