Ошибка, которую я совершила - Пола Дейли

Само собой разумеется, с Джорджем все было в порядке. Его свидетелем оказался один из его приятелей, который, я уверена, при правильном допросе признал бы, что наблюдал извержение слюны, а не рвоты. Джордж снова заработал себе день без испанского. Или Войны роз. Или чего-нибудь еще.

— Джордж не болен, миссис Туви, — сказала Хилари Слейтер.

— Нет? Какое облегчение, — я нервно рассмеялась.

Ответом мне была тишина.

— Не могли бы вы зайти ко мне около половины четвертого, — спросила она тоном, исключающим знак вопроса.

Я колебалась.

— Джордж сегодня после уроков в клубе. Боюсь, что освобожусь не раньше пяти. О чем конкретно речь?

В этот момент Уэйн пялился на меня в упор, и я попыталась отойти от стойки. Однако, телефонный шнур был слишком коротким, чтобы я могла выйти из зоны слышимости.

— Я бы предпочла поговорить с вами лично, — осторожно сказала она.

— Понимаю, но… — я сделала паузу. Как бы объяснить ей, чтобы это не выглядело грубо или пренебрежительно. Невозможно. — Миссис Слейтер, я не могу переносить пациентов без крайней необходимости.

Уэйн принялся жестикулировать. «Нет, — беззвучно произносили его губы. — Ни за что».

— Я бы не стала просить вас приехать, если бы это не было необходимо. Крайне.

— Тогда, может быть, вы немного задержитесь? — предложила я с надеждой. — Мы могли бы поговорить часов, скажем, в пять. Я отпрошусь пораньше и…

Она прервала меня:

— Невозможно, миссис Туви. Джордж ворует.

— Ч-ч-то?

— Ворует.

— Ворует? — ошеломленно повторила я.

Уэйн уже, не скрываясь, пялился на меня во все глаза.

— Именно.

— Я… я полагаю, у вас есть доказательства? — пролепетала я. — Полагаю, вы не стали бы обвинять его, если бы не были абсолютно уверены, потому что…

— Я не сомневаюсь, миссис Туви.

— Дерьмо, — прошептала я. — Извините. Хорошо. Я приеду.

***

Вы, скорее всего, опоздаете, если запланируете встречу без учета расписания переправы. Необычным для меня было то, что в этот раз я приехала раньше. Я сидела в машине перед школой, чтобы избежать других матерей, потому что Джордж не мог уехать вместе со всеми детьми. Фактически, его отстранили от общих классов, и он занимался с ассистентом преподавателя в одной из IT-лабораторий.

Я возилась с радио, пытаясь добиться приличного приема. Не в каждую точку Хоксхеда радиоволны доходили без помех. Между тем, для небесного электричества никаких преград не существовало, и резисторы были насущной необходимостью для защиты бытовых приборов. Я уже лишилась морозильника и двух телефонов после переезда сюда.

В конце концов я сдалась и предпочла сидеть в тишине. Я наблюдала, как женщины собираются группами в три-четыре человека на детской площадке, чтобы обсудить текущие вопросы. О чем они могли говорить? «Нет, я наверное, плохая мать, потому что…» Конечно, ни одна из них не говорила всерьез. Ничего из этого не могло быть правдой. Мужчины были избавлены от этих публичных актов самоуничижения, им было позволено стоять с независимым видом в одиночестве. Вы должны вести себя в соответствии со своей гендерной ролью, иначе это будет отмечено.

Когда горизонт очистился, я вошла внутрь. Я решила не защищать Джорджа. Я собиралась выслушать все, что скажет Хилари Слейтер. Сказать, что я обязательно разберусь. Сделаю все необходимое. И как можно быстрее. Но когда секретарь проводила меня в кабинет директора, и я увидела Джорджа сидящим на слишком высоком для его роста стуле, его не достающие до пола тонкие ноги и опущенную голову, я почувствовала, мое сердце болезненно сжалось.

Я бросилась к нему.

— Джордж, — я опустилась на корточки перед его стулом, — с тобой все в порядке?

Он кивнул, не поднимая глаз.