Ошибка, которую я совершила - Пола Дейли

Сначала я подумала, что ее любовь к Эллиотам начала проходить. Петра с таким энтузиазмом бросилась в эту новую дружбу, что когда пришло время для другой стороны немного остыть, она почувствовала обиду. Может быть, Скотт с Надин приняли чье-то приглашение в ущерб ее собственному, и она теперь вела себя как брошенная невеста. Что ж, немного жестковато, но ее энергия порой утомляла не только меня.

Я наблюдала, как Петра движется по кухне. Ее прерывистое дыхание, резкие движения наводили на мысль, что здесь замешано что-то еще.

И вдруг мне стало страшно.

А вдруг Петра влюбилась в Скотта?

Затем во французском окне появился Винс.

— Доброе утро, Роз, — весело сказал он.

— Доброе.

— Бранч скоро?

Петра посмотрела на него, и ее челюсти сжались:

— Пятнадцать минут. И смени шорты.

— Ладно, — сказал он и улыбнулся мне. — Как дела у Джорджа?

— Хорошо.

— Как думаешь, могу я взять его на рыбалку в четверг вечером?

— Он будет счастлив.

— Тогда в шесть тридцать. Я заберу его после чая.

Винс исчез наверху. Петра проводила его раздраженным взглядом. В том, что она командовала мужем, не было ничего необычного. Они всегда так общались. Но этот взгляд, это презрение в ее глазах, когда он прошлепал мимо в своих шортах, были чем-то новым. Шорты, кстати, были не плохими. Просто рыжего цвета и немного коротковатые для пухлых ног Винса. Типа тех, что носят на турнирах по гольфу американцы.

— Вы поругались? — спросила я Петру в надежде, что ее поведение вызвано не Скоттом, а другими причинами.

— Поругались? — рассеянно переспросила она. — Мы никогда не ругаемся. Я игнорирую его, когда злюсь, ты же знаешь.

— Значит, ты не злишься?

Петра вздохнула, и ее плечи заметно вздрогнули.

— Нет, — сказала она. — Просто он иногда бывает такой… — она помолчала, — обыкновенный.

Затем она виновато посмотрела на меня, как будто знала, что нарушает неписаный договор, но ничего не может с собой поделать.

В дверь позвонили.

— Боже, — сказала она. — Мне надо перевернуть бекон. Ты откроешь?

***

Каким-то образом Скотту удалось скрыть свой шок при виде меня в дверях дома Петры. И то, что могло стать крайне неловкой сценой, сократилось до эпизода благодаря Кларе, закатившей самую блестящую в этом сезоне истерику. Я вообще люблю смотреть хорошие истерики: взрослые при этом начинают вести себя совершенно неестественным образом, особенно Петра, у которой всегда есть длинный перечень оправданий, почему ее дочь не может вести себя прилично. Ей не уступала Надин, изо всех сил заверяющая Петру, что она «не плохая мать и ни в чем не виновата».

В разгар этой суеты Скотт бросил на меня взгляд через кухню, говоривший: «Вот дерьмо, да? Как неожиданно!» Я быстро пожала плечами и улыбнулась: «Что есть, то есть. Давай не облажаемся».

Мы не облажались.

Вместо этого мы перебрасывались безобидными фразами о собственных отпрысках. Кудахтанье Петры и Надин было скучным, но безопасным, и я уже собиралась извиниться и уйти, когда Надин сбросила бомбу:

— Знаете, Роз, я тут подумала… Я уверена, что вам понравится мой брат.

— Оу? — спросила я.

— Да. Он уже давно один. Понятия не имею, почему. Он вполне приличный парень.

— Разве мы с ним еще не встречались? — сказала я неопределенно и посмотрела на Петру.

Та сияла. По выражению ее лица можно было решить, что Надин говорит о члене королевской семьи. Она ела глазами Надин, ожидая продолжения, но Скотт довольно резко сказал:

— Брось, Надин. Твой брат не подходит для Роз.

Надин повернулась к нему со спокойным выражением лица, за которым скрывалась глубокая обида.

— Почему? — спросила она. — Чем он плох?

Скотт пожал плечами.

— Он… — он сделал паузу, тщательно подбирая слова, — он не из тех, кто занимается делом.