Поспорь на меня - Вера Эн

Рома нажал на кнопку домофона и вывалился в утреннее безветрие. В лицо неожиданно пахнуло весной, и Рома с удовольствием вдохнул запах подтаявшего снега. Надо же, как март с ходу взялся за дело. Пожалуй, и Роме следовало брать с него пример.

Он вгляделся в полумрак, убеждаясь, что машина Карпоноса по-прежнему на месте. Так и есть: стоит, гад, ждет! Поди и букетик приволок — извиняться. Это только Катюха страдала в уверенности, что она навсегда оттолкнула от себя принца своей мечты, а Рома знал: Карпонос своего не упустит. А дочь декана была самым что ни на есть «своим». Да и спор ему проигрывать было не с руки.

Рома выдохнул, успокаиваясь, досчитал до пяти и решительным шагом пересек двор. С силой стукнул в окно черной «хонды» и наклонился, зубоскаля.

— Что, пиво привез? — победно поинтересовался он. — Быстро ты, респект!

Негодование на физиономии повернувшегося к нему Карпоноса на мгновение сменилось удивлением и тут же снова затянуло вполне объяснимым раздражением. Он опустил стекло в машине и поморщился.

— Ты здесь откуда, убожество?

Желание немедля расквасить этому орлу орлиный нос Рома подавил. Начнем, пожалуй, с роли дурачка. Это становилось весело.

— Кто еще из нас двоих убожество! — усмехнулся он. — Зря ты на кафешечки свои разорялся: ночь-то Катюха со мной провела, а не с тобой! Так что один-ноль в мою пользу. Можешь уже денежки на пиво копить. Я, кстати, «Хайнеккен» пред…

Договорить он не успел. Карпонос резко открыл дверцу, едва не долбанув ею Рому, выскочил из машины и схватил его за грудки. Забавно. А нервишки-то надо лечить.

— Ты с ней спал? — выплюнул ему в лицо Карпонос. Дебильный вопрос! Рома закатил глаза и легко освободился от его захвата. Нда, кажется, герой-любовник куда больше разыгрывал оскорбленного, чем был оскорблен в действительности. Но сверху, с Катюхиного места, смотрелся этот спектакль весьма неплохо.

— Ну вот еще! — набычился Рома. — Чтобы потом из-под теплого одеяльца — прямиком в кирзачи и армейской кашей давиться? У нее знаешь кто папаша? Строев церемониться не станет, а у меня, знаешь ли, другие планы на ближайшие пять лет жизни.

Карпонос сделал шаг назад и внимательно на него посмотрел. Ага, кажется, начал осознавать, во что ввязался. И отступать-то особо некуда.

— На кой тогда спорил? — задал он резонный вопрос. Рома смерил его полным превосходства взглядом.

— А чтобы ты все испортил и Катюха ко мне жаловаться побежала, — с завидной наглостью сообщил он. — Я-то знаю, какая она, Катюха! Она в койку с первым встречным не пойдет, ей уважение надо! Уважение, понимаешь, Карпонос! А ты с ходу ей под юбку — вот и получил, на что нарывался. А мне она теперь доверяет: я-то ее за разные места не щипал, хоть и имел возможность покруче твоей. И у папаши ее я теперь тоже на хорошем счету: он уверен, что я Катюхе матан объясняю. Ну а дальше дело техники: падет эта крепость, никуда не денется. Так что извини, братан, что попользовался, но ты сам виноват: больно уж легко тебя на понт взять. В знак примирения обещаю не трепаться Константину Витальевичу о вашем вчерашнем непонимании. Идет?

Рома издевательски протянул сопернику руку, вполне понимая, как тот должен отреагировать. И Карпонос отыграл как по нотам, ударив его по руке, а потом еще и толкнув в грудь, чтобы очистить себе дорогу. Рома отступил на шаг и попал ботинком на ледяную корку. Нога тут же поехала, и сам он, не удержав равновесие, плюхнулся вниз — грузно, неловко, приложившись копчиком об землю, да еще и треснувшись о крыло карпоносовской машины головой. В ушах тут же загудело, и Рома зажмурился, не сдержав пары непечатных выражений. Карпонос хмыкнул, но добивать неожиданно не стал. Вместо этого только протянул руку и не слишком обидно заметил что-то о весьма скором возмездии.