Поспорь на меня - Вера Эн

Он фыркнул и нахмурился, явно не готовый признать ее правоту. Катя сжала за спиной кулаки. Прости, Сонька, но отказ от Ромки — это ровно то условие, которое Катя никак не могла выполнить.

— Хорошо, — пошла на хитрость она. — Я больше не буду общаться с Давыдовым, но и ты тогда возьми в команду Леру вместо Дианы. Мне не нравится, как Омельская пожирает тебя глазами на репетициях, так что это будет вполне честно.

Лерой звали толстушку, которую Олег отверг без единого сомнения и однозначно не собирался возвращать, так что Катя была уверена в победе. И Олег, немного пожевав губами, следом рассмеялся и примирительно обнял ее за плечо.

— Мне очень нравится твоя находчивость, — сообщил он. — И твоя ревность тоже, хотя для нее нет ни малейшего повода. Мы с Дианой лишь коллеги, и так и будет, пока мы с тобой встречаемся. Я не играю на два фронта, кто бы что обо мне ни говорил.

Катя сжала его руку и снова нашла его взгляд.

— Ровно эти же слова могу сказать и я, — заметила она. — И если ты хочешь, чтобы я верила тебе, тебе придется верить мне. Иначе не получится.

Сказала — и замерла в ожидании. Эх, слышала бы ее сейчас Сонька, устроила бы потом выволочку. Но в каких-то вопросах Катя не могла лгать. Они словно были опорой, на которой строилась вся ее жизнь, и любая несправедливость могла ее уничтожить, оставив Катю без столь необходимой поддержки.

Ромка Давыдов неожиданно оказался одной из таких опор. И спор уже не имел к тому отношения.

— Надеюсь, хотя бы в театре мы его не увидим? — пробурчал, сдаваясь, Олег. — Иначе я, честное слово, сам с ним побеседую!

Катя заставила себя улыбнуться и отыграть дурочку:

— Вряд ли нам с тобой в театре будет до Давыдова.

Олег посмотрел на нее с подозрением, но Катя тут же захлопала ресницами и потянулась губами к его губам. На этом, по счастью, конфликт был исчерпан.

Но каким же длинным казался сегодня день! Уроки по случаю завтрашнего Восьмого марта были сокращены, и Катя, пожалуй, вполне успела бы до спектакля съездить домой, но она побоялась пробок в предпраздничной суматохе и потому осталась дожидаться заветного часа в освободившейся аудитории. Надоедать Олегу на репетиции она снова не стала: зачем портить аппетит кусочничеством перед настоящим банкетом? К тому же Кате было чем заняться: Строев предупредил, что в субботу устроит проверочную по новой теме, а та совершенно не зашла. Катя честно вслушивалась в сухие отцовские объяснения на паре, но к концу каждого третьего предложения теряла нить его повествования и погружалась в мечты, а потому сейчас грустно смотрела на пробелы в лекционной тетради и вздыхала, понимая, что обманывает саму себя.

А ведь обещала разобраться без Ромки! Клялась и божилась, что не станет больше донимать его своими проблемами и выказывать себя тупоголовой курицей, не способной справиться с элементарнейшим матаном! Ну что там, спрашивается, такого мудреного? Все те же логарифмы, все те же дифференциалы. Ну, составлено по-другому уравнение, смысл-то тот же: найти икс. В школе он почему-то находился на раз-два, а в универе вдруг стал недоступнее самого Эвереста.

Просто Катя не хотела на Эверест. И не хотела решать матан. И ничего не могла с собой поделать.

Упрямства хватило почти на два часа, но в итоге матан победил. Катя вздохнула и закрыла учебник. Теперь следовало решить, что меньше ударит по ее гордости: двойка за проверочную или Ромкины снисходительные разъяснения. То есть Давыдов, конечно, и не думал кичиться своими знаниями и способностью щелкать уравнения, будто орешки, это уж Катя сама придумала, чтобы найти повод отказаться от его репетиторства. Потому что в ином случае Ромка неожиданно получался каким-то уж слишком идеальным. Таким, что Кате становилось страшно. А еще — волнительно.