Поспорь на меня - Вера Эн

— Не скажу, — растроганно прервал ее Рома: услышать подобные признания от вечного диктатора Сорокиной дорогого стоило. Он-то ведь тоже слишком долго только таким тираном ее и видел и понятия не имел, что где-то в душе у Катюхи сидит маленький, напуганный и совершенно беззащитный птенец, которого она тщательно скрывает ровно потому, что безумно боится открыться кому-то, показавшись слабой и наткнувшись на равнодушие, а то и вовсе на насмешки. Но Рома не хотел над ней смеяться. И кажется, больше не мог быть равнодушным.

И где, спрашивается, он был все эти два года?

Катя еще раз вздохнула: ей этот разговор явно давался куда сложнее, чем ему.

— Ну вот, — чуть виновато проговорила она. — Я сама не ожидала, что так получится. И не стала бы тебя этим грузить, но Олег намекнул, что сам отвадит тебя, раз я отказываюсь это сделать, а я… не знаю, как его отговорить. Ром, я боюсь…

— Не бойся, Сорокина, не обижу я его, — буркнул Рома, против воли раздражаясь из-за ее приниженного тона. Умеет Катюха уесть, а он и забыл, что с ней всегда надо держать ухо востро. — И тебя не выдам, раз уж договорились…

— Да не этого я боюсь, Ром! — вдруг с каким-то отчаяньем воскликнула она и даже отпрянула к краю дивана. Зажмурилась, словно готовясь к прыжку. — Я совсем объясняться разучилась в этом обмане, но уж не тебе врать! Я не хочу, чтобы он тебя обидел! Из-за меня! Как в прошлый раз! Ты-то тут совсем ни при чем! И не хочу, чтобы ты плохо про меня думал! Чтобы решил, что я вот так замыслила от тебя избавиться! Что мне самой не хватило смелости сказать тебе все в глаза, вот я другого парня и послала! Так вот, не так все! Я не хочу с тобой ссориться! Даже если из-за этого поссорюсь с Олегом — не хочу! Но я не знаю, правда, как избавить тебя от него! И чувствую себя последней сволочью, что втянула тебя во все это…

С экрана раздались знакомые с детства слова о нелепости, безрассудности и волшебстве, и Рома с какой-то апатией отметил, как точно они обрисовали его мысли. Все-таки было что-то в Катюхином фильме.

Он пересел к ней ближе и ободряюще приобнял за плечо. Зря, наверное, но уж больно хотелось ее утешить. И плевать, что зарывался все глубже. Выберется. Не за Катюхин счет.

— Спасибо за предупреждение, — улыбнулся он и глупо порадовался тому, что руку его она не сбросила. — Так уж и быть, отобью я у твоего Карпоноса охоту бесчестно пари выигрывать.

Катюха хлопнула глазами и накрыла его руку на плече своей.

— Ром, — простонала она. — Да я же не за этим совсем!..

— Зато я за этим! — отрезал он и быстро поцеловал ее где-то у макушки. Знакомый аромат тут же проник в нос и прокатился по позвоночнику, будто с горки, но Рома не позволил сбить себя с толку. — Не мешай мне веселиться, Сорокина! Я же тебе не мешаю!

По всем канонам Катюха должна была теперь потребовать у него отчета в том, что он задумал, чтобы Давыдов не нанес непоправимый урон ее любимому Карпоносу, но она вместо этого вдруг прыснула, а потом соскочила с места и бросилась к своему блюду. Притащила его на диван, пристроилась снова под Ромину руку и сняла наконец полотенце, являя свету симпатичную круглую пиццу.

— Со вчерашнего дня не ела: кусок в горло не лез, — призналась она и сунула пиццу Роме под нос, предлагая именно ему снять пробу. — Но ты настоящий волшебник, Давыдов! Угостишь меня своей пиццей? А я за это кофе тебе сварю.

Рома рассмеялся и взял первый кусок.

— Кофе с меня, Сорокина. — сообщил он. — Все-таки сегодня Восьмое марта, а я тебя еще так и не поздравил.

Глава 13

Катя с каким-то священным трепетом перелистывала полученную в подарок от Ромки книгу. Нет, не энциклопедию по экологии, которыми у нее был заставлен целый шкаф. И не банальный любовный роман, которые она терпеть не могла. У нее в руках был «Матанализ в комиксах», и лучшего подарка в сегодняшних реалиях Катя даже представить себе не могла.