И сердце на куски - Марина Князева

Теперь настал мой черед держаться за поручни. Клим своими словами словно крылья мне подарил. Я не знала, как и что нас ждет, но я точно знала, что я никогда бы не простила себя, если бы не оставила этого малыша. Чтобы не расплакаться я пробормотала то, что первое пришло на ум:

- Тимур Климович – как-то не очень…

- А Мия Климовна – прям верх благозвучия!

Мы не смеялись. Просто смотрели друг на друга, понимая, что с этой минуты наши отношения вышли на новый уровень, который нам еще нужно принять и пройти с достоинством.

- Я вызову тебе такси. Мне нужно побыть одному, – Клим первым прервал молчание. – Только не придумывай ничего. Я приеду, как буду готов.

Я лишь кивнула. Да и что я могла сказать?

Оставалось только надеяться, что Клим не подкачает и склеит мое разбитое сердце. Новым, конечно, оно не будет. Но хоть болеть перестанет.

Глава 26

Яна

Я не видела Клима четыре дня. Быстро попрощавшись с ним в воскресное утро, я уехала на такси домой. И, как только оказалась в квартире, начала считать часы, прошедшие с нашего расставания. Он обещал прийти, как будет готов, но прошло все воскресенье, за ним понедельник, вторник и вот уже наступила среда, а от него не было ни слуху, ни духу.

Мне было страшно. Ведь Горячев мог передумать. Да и обещаний никаких не давал. Просто назвал красивое мужское имя и попросил дать ему время.

Тимур.

Я опустила руку на плоский живот. Никаких признаков беременности, кроме легкой тошноты по утрам и положительного теста.

Но в ту минуту я уже понимала, что как бы ни боялась остаться одна, чтобы мне ни пришлось пережить – я не смогу избавиться от Тимура.

Глупая, безнадежная дура.

Но до щемящий боли в груди любящая ту кроху, которая еще сама даже не предполагает о своем существовании.

Мия и Тимур.

Два маленьких сердечка.

Наверное, мысли о них не давали мне поверить в то, что Клим не придет. Мысли о них заставляли меня верить в завтрашний день, ходить на работу, готовить ужин.

- Маааамаааа! – запищала Мия и я, бросив мыть посуду, рванула в комнату. До ужаса не любила оставлять малышку одну в гостиной, но сидеть на кухне со мной она не желала, а ужин сам не приготовится. – Три кота! Еще!

Да. Я баловала Мию мультиками. Подключала к телевизору интернет и включала ей забавные истории про ее любимых котиков. Знала, что вредно, но так я могла спокойно приготовить ужин, периодически проверяя малышку, и не переживать, что маленькая озорница попадет в какие-нибудь неприятности даже в таком маленьком пространстве, как наша квартира.

Включив Мие очередную серию, я снова вернулась к своему занятию. Любимое картофельное пюре и не менее любимая курочка малышки в духовке были почти готовы. Еще немного и можно было садиться ужинать.

Я почти накрыла на стол, когда раздался звонок в дверь. Сердце отчего-то сразу застучало быстрее. Легкая слабость в ногах заставила меня схватиться ладонями за глянцевую поверхность стола.

Я знала, что это Клим. Знала и все равно боялась ошибиться.

Как в тумане шла до двери и поворачивала замок. Напряжение, которое копилось все эти дни, достигло апогея. И когда, распахнув металлическую преграду между мной и звонившим, я увидела огромный букет белых роз, вдруг растерялась. Мне целую вечность не дарили цветов. И не смотрели на меня так, словно я – единственная женщина на все белом свете.

- Впустишь? – уголок рта у Горячева едва заметно подрагивал, что говорило о том, что он тоже нервничает.

Я молча отошла в сторону. А он едва протиснулся через узкий коридор. Цветы и огромный плюшевый медведь белого цвета делали Горячева неуклюжим и неповоротливым.

Он даже попытался поцеловать меня, но цветы, которые он все-таки вручил мне, оказались колючим препятствием для Клима.

- Черт! Как же здесь тесно! – сругнулся Горячев.