Люби меня по-немецки - Агата Лель (2019)

Рыдаю. В носок. Что ты со мной сделал, проклятый немец…

Громко всхлипываю и… снова навзрыд.

И тебя с месяцем сказочных отношений, Рейнхард. Ты всё-таки меня сделал — твой подарок вышел явно более незабываемым.

Часть 37

— О-о, я смотрю кто-то вчера здорово надрался.

— Я не видела, кто. Я была пьяна, — сторонюсь, пропуская в гостиную отвратительно бодрую Диану. Она, немного прихрамывая, входит в дом и берёт со столика пустую бутылку.

— "Мерло"? — нюхает горлышко. — Отличный выбор, у меня после него обычно голова не болит.

— У меня тоже голова не болит. У меня болит здесь, — бью ладонью по грудной клетке, и Ди закатывает глаза:

— Ну, давай, попроси меня тебе посочувствовать. — И резко: — Не дождёшься. Это всего лишь мужик — две руки, две ноги, пенис. Горстка амбиций и гора самомнения. Выгляни в окно, таких в Москве как собак нерезанных! Да, может, конечно, не таких красивых, и зад явно не у каждого такой сочный…

— Спасибо, утешила. Будь добра, сходи в ванну и принеси мне мыло, я пока в кладовке верёвку найду.

— Шутишь? Это хорошо, — миролюбиво улыбается подруга и любя притягивает меня к себе. — Брось, детка, уверена, что ты что-то напутала. Сама не верю, что говорю подобное, но надо было всё-таки выслушать этого козла.

— И ты туда же? Я собственными ушами слышала…

— …что девочка называла его папой, я помню, — перебивает. — Ты мне раз десять за ночь позвонила. А ты не подумала, ну так, чисто допустить, что они с этой барышней давно в разводе и она припёрлась отдать ему забытую при делёжке имущества солонку?

На секунду задумываюсь и отрицательно машу головой.

— Нет. Я уверена, что это его немецкая семья. Они не выглядели злейшими врагами. Я видела их собственными глазами, Диана! Глядя на них ни за что не скажешь, что совсем недавно они спорили, кому достанется блендер, а кому китайская ваза.

— Ну, знаешь ли, не все расстаются врагами, — резонно замечает Диана и скидывает жакет. — Моя мама осталась с бывшим в отличных отношениях. Он даже оставил ей почти всё своё имущество.

— Так ты же говорила, что он обобрал её до нитки и чуть не продал какому-то марроканцу за карточные долги!

— Это был второй. А я сейчас о четвёртом. Может, кофейку? Пойди прими душ, приведи себя в порядок, а я сварю сама, так и быть, — и словно хозяйка двигается в сторону кухни. — А это ещё что за алтарь? — остановившись, брезгливо тычет пальцем на возложенный на книжной полке белый носок, расчёску Курта и забытую-таки зубную щётку.

Подбегаю к вещам и со взглядом сумасшедшей сгребаю всё в кучу. Словно священный Грааль жму к груди, делая шаг назад:

— Это его… Осталось.

— Ну так и выброси к чертям!

— Я хотела, клянусь… Но… Господи, Ди, я не могу без него. Когда его нет, мне словно дышать нечем, понимаешь? Как будто дыра вот здесь, в груди. Я влюбилась, как последняя дура, — всхлипываю и обессиленно оседаю на подлокотник дивана. — Хотя такой циник как ты вряд ли хоть раз рвал сердце из-за двух рук, двух ног и пениса. Да и мне не сто́ит, конечно…

— Ульяна, всё я понимаю, или ты серьёзно думаешь, что я никогда никого не любила? — без всяких шуток говорит Диана и это совсем на неё не похоже. Дохромав до дивана, прижимает мою голову к своей шикарной груди и, немого раскачиваясь, делится: — Да-да, твоя стерва-подруга постигла философию неудач. Было время, когда я ужасно сохла по одному придурку, ещё в колледже. Мы даже собирались пожениться… А потом я за шкирку сняла с него Риту Самойлову — местную шлюшку. В общем, с тех пор я никого не люблю. Только себя и хороший секс с красивыми мужчинами, но не их самих. Кстати, хочешь знать, как я вывихнула палец на ноге?

— О, Боги, Андрей… — в ужасе округляю глаза, и Ди согласно качает головой.

— Верх ногами, представляешь!? Тот ещё экстрим.