Долина кукол - Жаклин Сьюзан (2018)

– Я, скорей всего, выйду замуж до твоего приезда, Нили, и собираюсь в кругосветное путешествие. Мне, может быть, придется сдать квартиру.

– Ну, тогда я, наверное, все это заберу. А то я как цыганка – все повсюду разбрасываю. Но здорово все вышло. А то я уже совсем было сошла c дистанции. А что случилось c деньгами Дженнифер?

– Все достанется матери. Это парижское завещание было фальшивкой – Генри нашел в нем какие-то несоответствия. Клод получит пятьдесят процентов от всех повторных показов ее фильмов – тех, которые сняли, когда она еще была связана c ним контрактом. Но все остальное достанется матери. Это в основном драгоценности и меха. К тому же на экраны снова выйдут все ее фильмы. Но значительных денег не было.

Нили пожала плечами:

– Слушай, для девчонки без всякого таланта она была не так уж плохо устроена. Как по-твоему, почему она это сделала? То есть покончила c собой?

– Я же сказала тебе, Нили. Не знаю.

– Ну, я все вычислила. Не думаю, что она была так больна, как о том ходят слухи, – кое-кто говорит, что у нее был туберкулез, и я слышала совсем уже безумные разговоры о каком-то неизлечимом раке. Я думаю, что на самом-то деле она приняла таблетки потому, что стала терять красоту.

– Полная чушь! Дженнифер в последнее время была прекрасна как никогда!

– Но последняя ее картина провалилась. Конечно, этот новый фильм принесет кое-какие деньги – из-за всей шумихи, но я слышала, что эта лента тоже не бог весть что. Нет, она точно катилась под горку.

– Нили, она же собиралась уйти из кино и выйти замуж.

– Да, я всю эту чепуху слышала в Испании, как она вдруг встретила истинную любовь и все такое. Только если без балды, то этот сенатор – не такой уж сказочный принц. Она ведь была уже замужем за Тони, и то от тоски чуть не сдохла, а Тони-то был молодой, красивый. Нет, я думаю, у нее просто духу не хватило – она старела, всем ее прелестям скоро должен был настать конец, а на обыкновенного сенатора она согласиться не могла. Поэтому-то она и наглоталась таблеток. Вот я, к примеру. Мне ни о чем таком беспокоиться не надо. У меня талант, а толстая я или тонкая – это роли не играет. Посмотрите-ка на Хелен Лоусон. Конечно, на меня она похожа мало – у нее-то все держалось на отработанных приемах, а теперь, когда у нее голос пропал, она едет на Побережье сниматься в хара́ктерной роли в телесериале. Но она даже и без голоса не пропадет, потому что у нее есть талант.

– Хелен не пропадет, – медленно произнесла Энн, – потому что у нее нет настоящих чувств. Все ее несчастья – это как несчастья ребенка. Дай ей новую игрушку – и все позабыто. Но голос – даже твой голос, Нили, – надо беречь.

– Нет, мой голос идет изнутри, из того, как я все ощущаю. И еще я кое-чему научилась: мужики тебя бросят, красота сгинет, дети вырастут, и все, что тебе было дорого, опостылет. И на самом деле остается рассчитывать только на себя и свой талант.

Нили вернулась через три недели. Она была на грани помешательства.

– Энн… мой голос… он пропал на третий день записи! Я не могу петь!

Энн постаралась ее успокоить. Есть же хорошие специалисты. Вещи такого рода сплошь и рядом случаются c певцами.

– Нет, со мной все кончено! – завывала Нили. – Все доктора меня осматривали. У меня даже нет ни одного узелка. Все говорят, что это чисто нервное, но это не так. Это меня Бог наказывает, что я так о Джен говорила. И фильм им пришлось уничтожить. Со мной все кончено, навсегда. Теперь они меня туда и на выстрел не подпустят.

– Бог такими методами не работает, – утешая Нили, сказала Энн. – Если кто тебя и наказывает, так это ты сама.

– Да, как же! Мне то же самое мой последний аналитик сказал – у вас, говорит, тяга к саморазрушению и всякое такое. Вы, говорит, себя наказываете за какую-то выдуманную вину. Чушь все это! Ничего плохого я в жизни не сделала.