Я тебя заколдую - Юлия Леонова

- Простите. Я не представился. Владислав Валевский, сосед пана Ружинского. Как же имя прекрасной панны? – заглядывая ей в глаза, спросил он.

- Софья Алексеевна Воронцова.

- Супруга светлейшего князя!? – недоверчиво спросил Валевский.

- Его светлости Василия Андреевича, - подтвердила Соня.

- Боюсь, я Вам плохие новости сообщу, - нахмурился пан Владислав.

- Что-то с его светлостью? – побледнела Софья.

- Я месяц назад вернулся из России. Был и при дворе государя-императора Александра. Слухи там ходят весьма нехорошего толка. Будто ее светлость княгиня Воронцова оказалась крепостной девкой, и государь повелел брак сей заключенный между, ней, и его светлостью князем Воронцовым считать недействительным. Поговаривают будто хозяин ее, граф Хвостов выменял на нее жеребца арабского, а саму девку продал в гарем шейха эмирата Шарадж.

Чем дальше слушала Софья своего нового знакомого, тем тяжелее становилось на душе. Понимая, что ее ждет по возвращению домой, девушка все больше впадала в отчаяние.

- Так что спешить Вам надо, панна, пока его светлость на княжне Дашковой не женился, - закончил поляк.

- Спасибо Вам, - тихо сказала она.

- Только я смотрю не правда все это, - неожиданно улыбнулся пан Валевский, - Вы у дяди в гостях, а люди невесть, что придумали.

- Так и есть, - вымученно улыбнулась Соня, разворачивая лошадь по направлению к замку.

- Софья Алексеевна, могу я навестить Вас, - крикнул ей вслед Валевский.

Девушка остановила лошадь и обернулась.

- Милости прошу, пан Валевский. Всегда буду, рада Вас видеть, - с этими словами она продолжила свой путь, все глубже погружаясь в невеселые мысли о будущем своем.

Глава 30

В ожидании пана Ружинского Софья места себе не находила. Она совершенно извелась. Хозяин замка явился спустя три дня. Выглядел пан Ружинский уставшим, как будто после долгой и трудной дороги. Выслушав племянницу свою Казимир, тяжело вздохнул.

- Этого-то я и боялся. Ну, что ж по всему видимо торопиться надо. Завтра с утра и поедем в Петербург.

- В Петербург? - широко распахнула синие глаза Соня.

- К государю поедем.

- Но примет ли он меня?

- Примет, - усмехнулся Казимир.

Спустя месяц Софья, одетая в свое лучшее платье из ярко-синего бархата, подарок, любящего дядюшки, стояла перед высокими дверями, ведущими в покои императора, в те самые, где Александр обычно принимал тех, кто прибыл к нему с официальным визитом. Пан Ружинский уже час беседовал с государем, и Соня обмирала от страха, понимая, что сейчас, в этот самый момент решается ее судьба. Она бы многое отдала, чтобы узнать, о чем говорят пан Казимир и государь-император.

- Пан Казимир, - обратился Александр к поляку, - Трудно переоценить те сведения, которые Вы добыли для нас, рискуя собственной жизнью. Чем я могу отблагодарить Вас?

- Всемилостивейший государь, - начал Ружинский, - Могу я просить Вас об одной услуге. Речь пойдет о моей племяннице, единственной дочери моей ныне покойной сестры.

- Я слушаю Вас, - приподнял бровь император.

- Девушка рано осталась сиротой и волею судеб перенесла тяжелые жизненные испытания. Хвала, Господу, мне удалось найти ее и принять участие в ее судьбе. Я покорнейше прошу Вас не оставить ее милостью Вашей и оказать содействие в возвращении ее в семью, с которой она невольно была разлучена. Разрешите мне представить Вам Софью Алексеевну Воронцову.

Высокие двустворчатые двери открылись, Соня на подгибающихся ногах вошла в покои, и присела в глубоком реверансе.

- Встаньте, - услышала она глубокий голос над своей головой.

Софья поднялась и посмотрела на того, от кого зависела ее судьба сейчас.