Подарок для дочери - Татьяна Любимая

– А мне что же, уволиться теперь надо? Я не хочу!

– Зачем увольняться? Я тебя не отпущу.

– Он же сказал позвонить, если…

– Дин, мало ли что он сказал. Позвони просто так. Только не прямо сейчас, дай ему до дома доехать или куда он там собирался. Но учти – он слишком любвеобильный и всегда таким был. Несерьёзный он.

Но Дина, замечтавшись, меня уже не слышит.

---

16. Глеб. Перегнул...

Прекрасное утро!

Почти.

Для полного счастья не хватает любимой женщины под боком, но после вчерашних "съемок" думаю в скором времени этот вопрос решить.

В легких вот уже несколько часов нескончаемый праздник – полюбившийся им несколько лет назад аромат карамели снова поселился внутри каждой клеточки. Руки помнят, как обнимали девушку, прижимали к телу. Кровь с момента близости и тепла женского тела бурлит и пляшет в венах. А голос и смех моей дамы сердца звучат в голове мелодичным колокольным перезвоном. И я сам собираюсь на работу, ловя в отражении зеркала клоунскую улыбку, проживая вновь и вновь секунду за секундой нашу вчерашнюю встречу с Катей и ее забавной маленькой копией. Они обе обалденные девчонки, зря я волновался, что контакт может не состояться. По-моему, все получилось лучше не придумаешь.

Жаль, что не встретились мы с Катериной раньше. До аварии. До Катиного замужества. Яна могла бы быть моей дочерью. Но и тот факт, что она не моя, не отдаляет, а наоборот, кажется сближает меня с ее мамой.

Катя. Катюша. Катенька. Как ни склоняй ее имя, одинаково красиво хоть вслух, хоть про себя. Зазноба моя, не дала сегодня ночью глаз сомкнуть. Все мысли заняла, фантазию раздула размерами с воздушный шар, а то и планету.

И не только фантазию. Холодный душ не помогает. Пацаном себя чувствую, по уши влюбленным и озабоченным. Сделать хочется чего–то такого… отвязного. Например, прийти снова в Карамельку, схватить ее хозяйку и украсть. На плечо и к себе домой. Присваивать. Любить. Влюблять.

И поэтому утром, вместо своей работы я еду к ней, к Екатерине Морозовой на аудиенцию. Вчера мы не договорили. Точнее, не поговорили совсем. Надо исправлять.

Многое хочется сказать, рассказать. Например то, что думал о ней почти семь лет, находясь за тысячи километров. То, что вернулся в этот город по большей части из–за нее, хотя имел и имею возможность найти применение полученному заграничному опыту в мегаполисе. То, что имею серьезные намерения в отношении этой женщины сейчас. В моем спрогнозированном будущем мы вместе – я, Катя, ее маленькая копия Яна. В идеале еще дети, но не обязательно.

О том, что имею непосредственное участие в развитии ее Карамельки, скромно умолчу. Негоже хвастаться. Катя и сама бы добилась таких результатов рано или поздно. Я своим вмешательством только приблизил ее к успеху, а впереди у нее еще много высот.

В салоне стоит густой аромат роз, что лежат на переднем пассажирском. Раз триста уже бросил на них критический взгляд – хорош букет или нет? Понравится ли Кате? Сердцем выбирал – самые лучшие, самые нежные, чтобы ей подходили. Чайные розы кремового цвета. Семь штук. Символично. Не то, чтобы я увлекался эзотерикой, но почему–то остановился именно на этом количестве.

Карамелька вот–вот откроется. Паркую машину передом ко входу, осматриваюсь.

Беру букет и только собираюсь нажать на ручку двери, чтобы выйти из авто, как Катя выходит на крыльцо сама. И не одна.

Воздух от увиденного застрял где–то в глотке. Сердце от кислородного голодания подозрительно больно стукнулось о ребра и замерло. Цветы вернулись на свое место.

Дыши, Глеб, дыши! Ты же не исключал, что у Екатерины кто–то может быть?

Под сжатыми до боли пальцами тихо потрескивает руль, грозя раскрошиться. Моя Катя под ручку с каким–то мужиком! И он явно не посторонний!

Кто такой? Тот самый дядя Вася–кондитер? Нет, не похож он на кондитера.

Любовник? Соперник? Родственник?