Моя твоя дочь - Лилия Сурина (2022)

Роза смеется, но мне жутко, будущий разговор с малышкой леденит душу. Надеюсь, Макс сам уже все рассказал, избавил меня от необходимости рассказывать печальные новости.

- И еще, лучше потерю возместить, тогда и боль от разлуки будет не так остра.

- В смысле, возместить? – пока не понимаю, куда клонит подруга.

Завороженно смотрю, как огромный кругляш ветчины исчезает за пухлыми губами, жду, когда обжорка уже насытится и ясно все объяснит, а не будет изъясняться нечленораздельными звуками, которые она еще умудряется заливать теплым кофе. Но вот Роза прожевала, рявкнула – «щас», и умчалась в гостиную, где возле дивана, на котором она временно спала, громоздилась гора сумок и коробок с ее вещами.

Могучая девушка роется в картонных коробках, разбрасывая одежду, которую потом даже не удосужится выстирать и выгладить, наденет прямо так, собрав все с пола и запихав обратно, не раз уже такое наблюдала, и даже порывалась привести вещи в относительный порядок, но только получала укоризненный черный взгляд.

- Вот! – возвещает Роза, отфыркивается от растрепанных прядей, победоносно поднимая над головой помятую визитку. Она вскакивает с колен, закидывая тяжеленную черную косу за плечо. – Я собаку завести хотела, давно, нашла заводчика даже, но потом решила, что зверушка зачахнет, пока мои суточные смены закончатся, да и жилья нет своего. Вот, позвони, узнай какие есть щенки.

И я звоню, но сначала Максу, ведь без его разрешения не стоит привозить щенка в не свой дом. Сразу слышу рыдания Дарьяши и подскакиваю от тревоги.

- Макс?! – кричу в трубку, слыша, как он говорит дочке, что так бывает, а та воет и, похоже, бьется в истерике. Горячие иголки пробегаются по коже, неприятно обжигая. – Макс, я сейчас приеду!

- Мы сами сейчас приедем, это невыносимо, надо сменить обстановку. Дарьяша, поедем в кафе? Тетя Даша зовет нас, беги одевайся, - слышу, как радостно вскрикнула девочка при этих словах, даже на душе потеплело. – Даш, придумай что-нибудь, а то я свихнусь…

- Хорошо. Как она узнала?

- Да охранник при ней спросил, куда тело собаки закопать, дебил… У нас очень умная дочь, Дашка.

Вздрогнула от такого откровения, в тайне надеясь, чтобы и эту фразу услышала моя расстроенная малышка.

Спешно одеваюсь, после разговора с бывшим мужем, бегаю по комнатам, репетирую то, что скажу Дарьяше, как смогу успокоить. Визитку с адресом и номером телефона заводчика элитных пород положила в портмоне, и затем в сумочку, боясь потерять.

- Надеюсь, ты сегодня не придешь ночевать, - хихикает Роза, наблюдая за моими суматошными сборами.

- Завтра на смену, так что не надейся от меня избавиться, - подмигиваю ей, - но все может быть, позвоню, если вдруг…

Трель мобильного прерывает меня, Максим быстро рапортует, что они у подъезда. Чувство, будто у меня свидание с любимым, аж дышать трудно. Я не успела выйти из подъезда, как маленькая заплаканная девочка чуть не сбила меня с ног, ждала, когда откроется дверь, чтобы обхватить меня за пояс и выплеснуть в рыданиях боль своей маленькой души. Я гладила ее по розовой вязаной шапке с огромными пушистыми помпонами и бормотала что-то успокаивающее. Потом взяла малышку на руки и понесла в машину, откуда нервно поглядывал ее отец, не решаясь прервать нас.

- Макс, выйди, пожалуйста, нам поговорить надо, - усевшись на заднее сиденье, прижимаю к себе подрагивающее и всхлипывающее тельце дочери, надеясь, что Нечаев не будет возражать. В кафе ехать в таком состоянии невозможно, надо сначала успокоить ребенка.

Мужчина без слов выходит из внедорожника, ходит вокруг, пиная мусор на асфальте. Если бы курил, то затянулся бы, но он всегда считал, что сигареты баловство и придерживался здорового образа жизни.