Моя твоя дочь - Лилия Сурина (2022)

Дарьяна, поковырявшись в тарелке и распотрошив котлету, убегает играть. Она успокоилась, сегодня любимый папочка с ней, девочка весела, смеется постоянно, подпрыгивает. Я же чувствую себя лишней, снова. Смотрю ей вслед и хочется сорваться с места, скрыться за дверями уборной и разрыдаться, дать выход скопившейся тоске.

- Ну и чего ты меня выманила? – спрашивает Нечаев, отодвигая пустую посуду, пробует сок, морщится и подзывает официанта, заказывает чашку кофе. Все это время я молчу, не знаю, как начать разговор.

- Максим, я ухожу, - голос срывается на писк, прокашливаюсь.

- Куда и когда уходишь? – до него не дошел смысл сказанного, он наливает в пустой стакан минералку и двигает ее мне, смочить горло. Хватаюсь за посудину, стискиваю в руках.

- От вас ухожу. Завтра Нину Андреевну выписывают, и …

- И? Наигралась уже в дочки-матери, - усмехается злорадно, откидываясь на спинку пластикового стула.

- Нет… просто, как ты себя ведешь, так продолжаться не может.

- Это как же я себя не так веду?

- Ты даже иногда ночевать не приходишь, перестал общаться с дочкой, а она дико скучает по тебе! – я завожусь, злость вытесняет обиду. – Я понимаю, ты так наказываешь меня, за вторжение в вашу жизнь, в твой дом. Но страдает малышка! Поэтому я ухожу, лишняя я в твоем доме. Завтра мне на смену, а послезавтра утром привези мои чемоданы к станции, чтобы я не возвращалась в твой дом.

- Даша, я сделал как ты хотела – оставил тебя с дочкой. Не стал мешать вашему общению. Что не так?

Мне показалось, или Нечаев огорчен моим заявлением и оправдывается?

- Ага, как же, не стал мешать, - шиплю, чтобы не привлекать внимания. – Ты просто отстранился, чтобы показать мне свое место. Я тебя поняла. Ты даже не рассказал Дарьяне, что я ее мама, все психику детскую оберегаешь. И знаешь, ты прав – я ей просто тетка, которую она знает пару месяцев. А ты ее любимый папочка, воспитывающий с рождения. Ты всегда был рядом с ней. Пусть так и останется, раз ты не впускаешь меня в свою жизнь.

- И ты вот так ее оставишь? А как же материнский инстинкт, твоя пресловутая любовь к ней? Ты можешь тоже ее воспитывать, брать на выходные. Вот так гулять иногда, ходить в кино.

- С тетей Дашей? – сверлю его взглядом. Не понимаю Макса, почему уговаривает.

- Ну, скажем дочке, что ты мать… когда время придет.

Усмехаюсь. За два месяца время не пришло, сколько еще ждать? Мы так запутались. Вот почему бы не подозвать девочку и не рассказать правду? Прямо сейчас. Но у меня страх, что Макс еще больше отдалится, и я буду виновата. Поэтому ставлю точку.

- Все Максим, давай вернемся на два месяца назад, когда я еще не знала о Дарьяне и вы жили спокойно. Я переживу, как-нибудь.

Не верю, что произношу эти слова. мне безумно больно, но надеюсь, когда уйду, Макс увидит, как тоскует по мне девочка, ходит грустная и плачет. И он сам за мной приедет. Верю, что будет так. А за это время я уже буду беременной, и…

- Ну вот и ладненько, ты поняла, наконец, что чужая, - прерывает мои мысли бывший муж, и я понимаю, что он празднует победу сейчас.

Как он хотел, так и получилось и по-другому никогда не будет. Он окончательно выкинул меня из своей жизни.

- Я хочу компенсацию, мне нужна однокомнатная квартира, желательно возле моей работы. Ты хотел мне заплатить, я помню, - не верю, что сказала это, аж уши загорелись.

В ответ тихий хохот, и аплодисменты. И чего такой довольный? Я не шутила.

- Браво, Дашка! Даже не ожидал, - прихлебывает полуостывший кофе, - молодец!

- Осуждаешь? Издевайся, что с тебя взять.

- Нет, я правда радуюсь. Ты научилась бороться и добиваться своего. Будет тебе квартира, помогу, мы же не чужие люди. Тем более, если Дарьяша захочет навестить любимую «тетю» Дашу, то тебе не надо будет привечать ребенка в съемной «хрущевке». Подгоню тебе что-нибудь получше.