За это я тебя и ненавижу - Ася Оболенская (2018)

— Все! Подробности! А на каком этапе все находится? А вы на самом деле реализуете этот проект? — кажется, я затарахтела с невообразимой скоростью, потому что спустя буквально несколько секунд Илья Владимирович рассмеялся.

А что поделать? Когда я только открыла папку и поняла, что в ней находится проект реконструкции завода, я даже поверить не смогла. Если все это не мой запоздавший похмельный глюк, то при удачном исходе начальник не то, что вернуть на работу всех уволенных сможет, он и для города такие перспективы открывал…

Судя по документам, шеф планировал модернизировать не только кабинеты и горшок Альберта Ивановича (да-да, на следующей неделе нам с растением должна была прийти специально заказанная в столице обшивка для горшка. Его теперь хоть на подиум!).

Проект был масштабным, и это не преувеличение. Полная модернизация, расширение производства, новые линии. От такой информации даже сердце чаще биться начинало.

И да, мне действительно была небезразлична судьба предприятия, судьбы людей, работавших на нем. Как бы странно это не звучало, но у меня действительно были причины ценить это место, желать ему лучшего.

Но вести себя все же нужно сдержанней, да.

Илья Владимирович не торопился с ответом, он как будто ждал, пока я переварю информацию, как будто понимал, что она для меня важна. Да блин, он как будто мысли мои читал, по крайней мере, взгляд был именно такой, что сейчас он стал свидетелем моей беседы с самой собой.

Черт, я хоть не вслух сейчас размышляла?

И все-таки не сдержалась:

— Ну не томите уже, а?

Короткая усмешка.

— При одном условии. — а это что еще за новости?!

— Стриптиз танцевать не буду! — сморозила первое, что пришло на ум.

— Вот черт! — босс сделал вид, что расстроился, а я рассмеялась. В его компании чувство стыда у меня однозначно тормозило.

— И даже на коленях умолять не надо.

— Да что же за ночь разочарований!

— Ладно, говорите уже.

— Вот как раз насчет «говорите». Давай уже «на ты» окончательно. — видимо, в моих глазах читались какие-то нотки ужаса или истерики, потому как уже в следующую секунду начальник улыбнулся, развел руки и добавил успокаивающе. — Хотя бы в неформальной обстановке. После всего-то, что между нами было!

Эх, а я тут уже губу раскатала! А, нет, все стабильно, вот и стеснение, я-то думала, что в этот раз мы уже не встретимся. Ошиблась, признаю. Интересно, Илья, которого я теперь не должна называть по отчеству, Владимирович специальные курсы проходил или это врожденное? Ну, умение усыпить бдительность, чтобы потом «вжух!» и стыдом как из ушата, сиди теперь обтекай, а он в это время посмеиваться будет.

— Судя по твоему лицу, ты не о рюмочной и нынешней игре в доктора, которую я, конечно, имел в виду, подумала.

— Ну да, оправдывайся теперь. — фыркнула, параллельно пробуя на вкус неформальное обращение. А ничего так, сойдет. — А чего ты теперь так смотришь, как будто думал, что я не соглашусь? — пришла моя очередь посмеиваться. — Давай, рассказывай. И с подробностями!

А он чего хотел? Сам напросился.

— Ну вот, я уже начинаю жалеть о своем предложении.

Ага, так я и поверила. Звучало совсем неправдоподобно. Вполне возможно, что через несколько секунд мы вновь рассмеялись. На этот раз уже вместе.

Глава 11

Идея Ильи «без отчества» Владимировича мне нравилась, очень нравилась, особенно после того, как я узнала, что он договорился о сотрудничестве с немцами. Ну, на той самой выставке, которую мы посещали вместе.

Пока все было писано вилами по воде, но, кажется, обе стороны были заинтересованы во взаимном сотрудничестве. Производители со своей новой экспериментальной линией, которые могли бы провести ее первые испытания не на каком-то объекте мирового уровня, а в глуши, без лишнего шума. И Илья, который мог вдохнуть жизнь в наш городишко.