Титус Гроун (Горменгаст - 1) - Пик Мервин

Нет, о спуске вниз просто не могло быть и речи: слишком высоко, к тому же кладка стен тут была слишком основательной, расселин между камнями почти не было. Не спуститься... Сдирая кожу о шероховатую поверхность камней, мальчик поднял голову вверх – теоретически возможно вскарабкаться туда, наверх, где были уложены огромные, грубо обработанные блоки, между которыми было множество щелей и зазоров. Стирпайк знал – в нескольких футах от его головы начинается плоская черепичная крыша. Только бы попасть на нее – и переходи, куда хочешь. С другой стороны кровли есть несколько лестниц... Впрочем, риск для жизни тоже огромный – если сорвешься, то пиши пропало. Поваренок втянул туловище обратно и уселся, пригорюнившись, на холодном каменном полу. Его одолевали сомнения – что делать? Если лезть – можно погибнуть. Ждать своей участи – тоже неразумно, наверняка Флей, когда придет, постарается заткнуть ему рот. Хотя, чтобы совершить побег, нужно иметь всякие подручные средства... Хорошо бы тут была веревка. Но – чего нет, того нет. Наконец парнишка решился – сняв башмаки, он стянул чулки – они могут еще пригодиться. Чулки Стирпайк тут же засунул в карманы и, то и дело испуганно оглядываясь на дверь, уже испытанным приемом начал протискиваться в окно.

ПЛОЩАДКА, ВЫЛОЖЕННАЯ КАМЕННЫМИ ПЛИТАМИ

Поставив пальцы ноги в шов кладки, паренек одновременно приказал себе – думать о чем угодно, но только не о простирающейся под ним бездне. И ни в коем случае не смотреть вниз. Так, хорошо... Стирпайк уцепился за выступ каменного блока. Хорошо еще, что тут они не слишком гладкие, чертовы камни... Как назло, ладони стали потеть. Чертыхаясь, он вытер пальцы свободной пока руки о рубашку и попытался поставить вторую ногу на выступ. Еще раз, теперь чуть выше... Поваренок и сам не понял, сколько прошло времени, как уже перекидывал левое колено через низкий бордюр крыши. Он не знал, что путешествие по стене заняло у него семнадцать минут. В любую из этих минут он мог бы прекратить свои мучения – стоило только разжать пальцы, и спасительная бездна вот она, близко... И тем не менее какое-то неизвестное прежде чувство властно заставляло цепляться окровавленными пальцами за серый камень стены.

Когда Стирпайк подобрался к крыше, с которой свешивались черно-зеленые ветки плюща, он почти не чувствовал рук и ног. Бордюр у края крыши был последним и самым трудным препятствием – потому что он как бы нависал над стеной. Стирпайк, уцепившись за этот бордюр, завис на какое-то время над пропастью. Непостижимым образом ему удалось перевалиться через бордюр, и он некоторое время лежал на разогретой солнцем черепице, жадно глотая горячий воздух. Лежал он долго – около часа. Наконец, почувствовав, что кое-как собрался с силами, Стирпайк поднялся на ноги и неожиданно для самого себя громко расхохотался – вокруг на сотни метров простирались крыши, шпили, скаты. Вот он, Горменгаст!

Совершенно новый мир. Горесть недавних переживаний словно ветром сдуло – паренек сразу вспомнил, что ему семнадцать лет, что сегодня солнечный день, что он благополучно преодолел испытание и сумел удрать от Флея, который как пить дать собирался отправить его обратно на кухню.

Передохнув еще немного, Стирпайк осторожно заскользил вперед по откосу. Он поразился – до чего же громадная, оказывается, эта крыша. Глядя с земли, представляешь ее поверхность куда как меньше.