Влюбленный без памяти - Ксюша Левина (2020)

– Он такой смешной! Такая развитая фантазия!.. – и Софья Марковна начинает расписывать таланты моего сына.

Мама молчит. Она не знает, что сказать. Её затворничество, незаинтересованность детьми сейчас обнажаются, будто крабы после отлива. Мы болтаем, а она молчит, и от каждой новой смешной истории из прошлого её губы нет-нет да трогает лёгкая улыбка. Сейчас начнёт сравнивать моих детей с Серёжей, вот сейчас… три… два… один.

– Соня похожа немного на… меня, – тихо говорит мама и делает глоток. – На мою фотографию в детстве.

И все мы знаем, что это не так. Что Соня – копия Марка, что её характер во многом копирует бабушку Марка, что она вообще не пошла в породу Магдалиных, но мы киваем.

– Ещё вина? – спрашивает Софья Марковна и, не дожидаясь ответа, подливает маме вина.

Мы не заключаем ни мир, ни перемирие, но я хочу верить маме. Она мне ничего не обещала, но я хочу верить, что хотела пообещать, осталось убедить в этом её. Я уже готова снова стать её дочерью, из роли которой выросла.

И как же хорошо, что Софья Марковна такая удивительная мать, и как же плохо, что я не верила Марку все эти годы, отрицая, что она даже просто “хорошая”. Накручивала себя, отвергала её, выдумывала. А свекровь защищалась и порой перегибала палку, провоцируя меня.

Пора нам всем повзрослеть уже…

Скоро Соне понадобится хороший пример женщины.

Эпилог третий. Про стресс

Мне снова можно уходить в свой мир за пластиковыми капельками наушников.

Я иду по улице, по нашему частному сектору, и веду на поводке нового члена семьи – щенка какой-то дворняги, которого было решено приютить.

Марк решил, что я обязана снова гулять. Не для здоровья, а чтобы уходить в себя и рефлексировать под музыку, потому теперь в доме есть Мордоворот, очаровательный щеночек, пушистый и ушастый, как спаниэль.

Я снова много мечтаю, снимаю мысленно клипы и фильмы, доигрываю на свой вкус сцены из сериалов и танцую танго с Орландо Блумом.

Он… постарел, кстати.

И Кэти Перри… стерва, конечно.

Я снова могу быть одна и не только стоя в слезах под душем. А ещё в наушниках мне можно готовить, убираться и просто сидеть во дворе с книгой. Все эти опции приятны и сильно радуют, потому что мир “Бом-топ-топ-мааам” стал существовать за перегородкой, которую я убираю, только соскучившись.

О, я люблю своих детей, но я обожаю своё пространство, и его стало ровно столько, чтобы не стрессовать. И мне… не стыдно.

Я больше не жалуюсь и не ору, я просто не мешаю детям жить. Они могут орать, они могут топать, они могут играть сами с собой в шахматы, танцевать, петь, скакать на голове, пугать кота, лаять на собаку, прыгать на матрасе. Могут! Пока я этого не слышу.

И я это обожаю.

К вечеру мои дети такие измотанные, что еле волочат ноги, а я такая спокойная, что меня не раздражает даже недоеденная еда в тарелке и остывший чай. Кстати… он перестал остывать. Потому что я пью его одна и не парюсь. За пятнадцать минут… никто не помрёт! Кроме моих нервных клеток.

Я снова смотрю сериалы. И сейчас я веду на поводке собаку, зная, что дома у меня переделаны все дела, приготовлен ужин и дети готовы лечь спать – а на ноутбуке есть целый сезон “Большой маленькой лжи”, и я буду его смотреть. А потом посмотрю “Королев крика”, все сезоны “Американской истории ужасов”, “Американскую семейку” от и до. Оставлю на сладкое “Бруклин 9-9” и “Воспитывая Хоуп” – потому что могу.

Я имею право на свои маленькие кусочки просвещения. Пусть по серии в день, пусть не запоем, но мне это нравится. Предвкушение целого часа новой истории.

А завтра я задумаюсь над своим будущим. Мне двадцать восемь, я даже не помню на кого училась и о чём мечтала в восемнадцать, когда оканчивала первый курс.

Завтра я решу, что делать с длиннющим остатком своей жизни.

Я хочу этого для себя, настоящего и правильного. Именно мне интересного будущего.