Отец подруги и я - Рокси Нокс

– Папочка! – она оживилась и приподнялась на локтях. – Привет, Ксю.

– Ну как ты, милая? Ты нас вчера очень напугала, – сажусь на край постели и обнимаю дочурку.

Я решил, что пока не стану заводить серьезных разговоров, воспитательных лекций и ставить запреты. Пусть придет в себя и осознает, что натворила.

– Прости, пожалуйста, я больше так не будууу, – из ее глаз покатились слезы.

– Ну-ну, все хватит. Хватит. Теперь все будет хорошо, ведь ты больше не притронешься ко всякой дряни?

– Конечно, не притронусь, – шмыгает носом. – Я тебе обещаю.

– Всё я тебе верю. Не плачь, выше нос.

– Папа, Тимур не виноват, – Маша сжимает мое запястье и заглядывает в глаза.

– Поговорим об этом после, – сжимаю губы в нитку.

– Пожалуйста, послушай! Я его люблю и хочу быть с ним.

– Я общался ночью с его родителями.

– Ты… Что ты им сказал?

– Что отрежу яйца этому сопляку, если он еще раз подойдет к моей дочери, ближе, чем на один метр.

– Пааап! Ну зачем? Зачем, блин! – Маша отвернулась к стенке и расплакалась.

– Потому что он тебя недостоин.

– Это ты так думаешь! А я другого мнения! Уходи. Ксюша, ты останься.

Я кивнул, дошел до двери и обернулся:

– Жду вас обеих в машине.

– Не поеду я домой, ясно? – бунтует Маша.

– Поедешь. Ксения, поговори со своей подругой.

Выхожу на улицу. Денек сегодня отличный, по-летнему теплый. Даже вон шорты пришлось надеть. Надеюсь, Ксения как старшая по возрасту сможет повлиять на мою непутевую дочь. Связались с этим типом… с Токаревым. Говорил с ним ночью – трусливый щенок. Два слова связать не мог от страха, только и может девкам в лицо мячи кидать исподтишка. Тьфу!

Любит она его, как же.

Его мать, оказывается, в комитете образования работает, то-то я думаю, фамилия знакомая. А отец в погонах. Вроде приличные люди, а вырастили разгильдяя. Нет, не пара он Машке. Она еще молодая, глупенькая. Все пройдет.

* * *

– Машунь, ну ты как? – спрашиваю, оставшись с подругой наедине.

– Сойдет, передознулась прикинь с первого же раза. Врач сказал, что мой организм так будет реагировать на любые психотропные вещества.

– Страшное дело. Зачем ты взяла у Влада таблетки?

– Хотела попробовать перед сексом. Чтобы боли не чувствовать.

– Дурёха ты Машка, вот что я тебе скажу, – говорю беззлобно. – Чтобы не было боли, надо сделать это по любви.

– Я люблю Тима, – упорно повторила Маша то, что сказала отцу.

– Когда ты только успела в него втюриться?

– Давно, еще со школы. Когда мы пошли к ним на площадку, он мне уже нравился тогда. Поэтому я хочу, чтобы он первым у меня был. Мы почти это сделали, но потом мне резко стало плохо.

– Я испугалась за тебя, – протягиваю руку и сжимаю ее прохладные пальцы.

– Ну, все обошлось. Ксюш, пожалуйста, поговори с моим папой насчет Тима. Он тебя послушает. Скажи, что он хороший парень. Я все равно буду с ним встречаться, даже если придется прятаться от отца.

– Маш, с чего ты взяла, что твой отец меня послушает?

– Не знаю, мне кажется, что вы нашли общий язык. Звонишь ему в экстремальной ситуации.

– Я… просто больше некому. А твой отец, он сам сказал, чтобы я звонила.

– И номер дал? – усмехается. – Надеюсь, ты не стучишь на меня фазеру?

– За кого ты меня принимаешь? – вспыхиваю. – Маш, ты моя лучшая подруга, а я – не предательница.

– Да ладно, я шучу. Что ты покраснела так?

– Шутит она. Вставай, давай, поехали домой, – откидываю одеяло, но Маша натягивает его обратно. На ней больничная сорочка с завязками по бокам.

– Сексапильная у тебя ночнушка, – говорю я.

– Ага, сфоткаешь? Тимке отправлю.

– Ладно, давай.

– Только на свой телефон, мой где-то дома валяется.

Я делаю пару снимков лежащей на постели Маши. Она эротично выгибается и улыбается, смотря в камеру.