Грех - Anastasia Samaeli

Ник научил меня пользоваться интернетом, и теперь я могла видеть Стивена в приложении Tumi. Ник всегда находил время, чтобы подробно объяснить, какая функция в телефоне отвечает за то или иное действие. Сделав смешное групповое фото, я скинула его Стиву. Он отозвался в ту же секунду и прислал своё собственное фото во дворе шикарного дома у невероятно огромного бассейна. Я снова почувствовала себя какой-то никчемной. Я не вписывалась в эту красивую жизнь.

Доминик увидел, как изменилось моё настроение, и, обняв меня за плечи, спросил, что стало причиной резкой перемены. Только что я смеялась и вот сижу, насупившись, разглядывая татуировку на своей руке.

– Ник. Я постоянно думаю о том, насколько мы со Стивом разные, – вздохнула я, опуская глаза в пол. – Я видела фото огромного дома и поняла, что меня не примут в этом обществе.

– Послушай, – улыбнулся Доминик. – Родители Стивена невероятно богаты, и с этим ничего не поделаешь. Но кроме этого, они прекрасные и понимающие люди. Ты обязательно понравишься им. Более того, они не смогут не полюбить тебя. Таких, как ты единицы.

Слова Ника действовали на меня так же, как чай с мятой. Нежный тембр его голоса баюкал. И вдруг он повернулся и спросил:

– Лайла. Есть ли какая-то особая традиция, чтобы попросить руки девушки, в которую влюблён?

Я залезла босыми ногами на журнальный столик и, неожиданно для себя, начала танцевать. Ник достал телефон и снимал мой танец на веб-камеру, не забыв включить мою любимую испанскую мелодию Фламенко. Я танцевала, не жалея собственных ног, а Доминик смотрел на меня с неприкрытым восхищением.

– Я знала! – весело смеялась я. – Знала, что ты неравнодушен к Паоле. Тащи свою тетрадь, будешь записывать. И обещай, что я во всём буду принимать участие.

Доминик действительно взял в руки ручку и тетрадь.

–Итак, – загнула я один палец. – Первое и самое важное. Во многих культурах есть такая традиция. Жених должен просить у отца невесты разрешения, прежде чем предлагать ей руку и сердце. После чего отец спрашивает дочь, согласна ли она на это. Но после разговора с отцом и положительного ответа невесты, жених не имеет права с ней видеться до того дня, когда придет просить её руки. Но уже не у отца, а у самой невесты, – я загнула второй палец. – Второе – серенада. Как иначе ты сможешь растопить сердце неприступной красавицы? Исполнить для неё серенаду, наполненную любовью и романтикой. Мало кто готов отважиться на такой поступок. Потому мы выбираем серенаду.

Доминик посмотрел на меня глазами, полными ужаса и отчаянья.

– А есть какой-нибудь более простой способ?

– Доминик Прайс, – оставалась непреклонной я. – Мы команда и не ищем лёгких путей. Так что выбирай песню, дружище.

Лицо Доминика побледнело. И он, чуть не плача, сказал:

– Лайла, я пою, как чайка. Ты слышала, как поют чайки? Они так орут, будто сатану вызывают. Мой испанский не плох. Но петь?

Но я уже представила Доминика, поющего у окна Паолы. И если бы он знал меня так же хорошо, как друзья, он бы понял. Спорить бесполезно.

* * *

Утром Ник отправился к отцу Паолы, и я не сомневалась в том, что Паола будет не против. Так и произошло. А это значит, что подругу я не увижу до тех пор, пока Ник не споёт серенаду и не получит её личного согласия.

Достав из кармана маленькое и скромное золотое колечко, Ник спросил, подойдёт ли оно для помолвки.

– Конечно, подойдёт. Многие вообще не тратятся на кольца. Эх! Как же здорово, Ник! Ты выбрал песню?

– Это будет песня Хулио Иглесиаса "История любви", – смущённо опустив глаза, пробормотал блондин.

– Странный выбор, но неплохой.