– Что у вас случилось? – включился Жека, устраиваясь поудобнее и поморщившись. Наверное, ему было все-таки до сих пор больно.

– У меня тут был неловкий опыт орального секса, – шепотом поделился Сашка. – Я боюсь, что поторопился и все испортил с нашей девушкой.

Я недоверчиво посмотрела на него.

– Потому что наша девушка должна не бояться говорить «нет», когда не готова, – назидательно ответил Жека. – А вам, молодой человек, не стоит лететь вперед паровоза. И практически ломать чужие… судьбы.

Жека указал себе между ног, и мы, не выдержав, рассмеялись. Возбуждение схлынуло. Я барахталась в мокрой майке и без трусов в ванне со своим голым парнем. А второй мой парень звонил нам по моей торчащей перед его лицом ступне. Как он назвал это? Ногофон?

Смеясь, Сашка приложил мою ступню себе ко лбу и легко поцеловал пятку. Я отдернула ногу, продолжая хихикать. Щекотно. Я любила то, что они не давали мне почувствовать себя неправильной, всегда разделяя как прекрасные моменты, так и неловкие и пугающие. Я любила их.

– До четырнадцати лет, – вдруг выдал Жека между смешками, – я думал, что оральный секс как-то связан со словом «орать»… Ну то есть, понимаете… – его душил смех, – я думал, во время него орут.

Сашка взвыл, и я присоединилась к нему. Трясясь и пытаясь произнести: «А в словарь посмотреть не пробовал?», Сашка уперся лбом в бортик ванны. Наш оглушительный хохот отражался от кафельных стен, и я была абсолютно счастлива.

Женя

Я сжимал еще хрустящий аттестат за одиннадцатый класс, мне даже не верилось, что школа наконец позади, последние два месяца смешались в одно сплошное пятно: бесконечная суета, зубрежка, нервное напряжение и экзамены. Перед глазами до сих пор стояли билеты, которые мы повторяли с Лисой до умопомрачения, а после Сашка гонял нас по вопросам: примеры из ЕГЭ по алгебре, пробные работы по русскому с анализом текстов, к началу июня меня тошнило от этого всего. Мы стали нервными и даже огрызались друг на друга с Василисой, напряжение давало о себе знать, но вот все закончилось.

Я сидел в брюках и рубашке в актовом зале школы и сжимал результат последних десяти лет[2] моей жизни, Лиса сидела рядом и нервно теребила рукава; ее фамилия шла после моей, и она нервничала перед выходом на сцену. Сделав небольшую уступку, она все же надела платье, в котором была на ужине с моими родителями, но наотрез отказалась делать прическу и макияж и даже покупать новые туфли. Когда прозвучала ее фамилия, я наблюдал, как подруга, слегка запнувшись, прошла к ступенькам, задержалась перед ними, глубоко вздохнула, поднялась на сцену и по сравнению с другими девушками, которые вырядились, будто это была репетиция их собственной свадьбы, выглядела более чем скромно. Простое платье немодного уже фасона и розовые кеды.

Но она была милой. И красивой.

Когда директор протянул ей руку, чтобы поздравить с окончанием школы, подруга замешкалась, но все же подала в ответ свою ладонь для быстрого рукопожатия и, как только получила документ об окончании школы, почти побежала назад, но все же ее глаза светились неподдельным счастьем, когда она вернулась на кресло рядом со мной.

Я знал, что где-то в конце зала сидит Сашка и разделяет наши радость и энтузиазм.

После вручения аттестатов должна была начаться увеселительная программа, но у нас были свои планы. Сначала я расстраивался, что Василиса не хочет идти на празднование выпускного, но она раз за разом продолжала стоять на своем, и я сдался; подруга предложила мне сходить одному, но эта идея не воодушевляла, даже не знаю, зачем я столько времени настаивал, чтобы мы пошли, ведь все люди, которых я хотел видеть в этот день, туда не собирались. Когда прозвучала последняя фамилия и заключительные слова от директора, весь актовый зал загудел.