Три билета в кино - Яна Ткачёва (2022)

Мы ждали минут пятнадцать. И вот вышел доктор, убедил нас, что опасности нет – просто легкое сотрясение и четыре шва. МРТ показала, что серьезных травм нет. Мы сразу же захотели попасть в палату, и врач провел нас с Василисой на второй этаж. Джон остался дожидаться нас внизу.

Жеку поместили в отдельную палату, с телеком и крутой кроватью. Войдя, я аж присвистнул.

– Ты еще не видел разрез этой ночнушки у меня на заднице, – вяло и нечленораздельно пошутил Жека.

– Смотри! Тебе бирку на руку пришпандорили, как в кино! – страх отпустил, и я был просто в восторге. Василиса с осуждением посмотрела на меня, и я спросил: – Что? Будто сама не хочешь увидеть, как он бежит по отделению с голым задом.

Не выдержав, она захихикала, все еще утирая глаза.

– Ты нас напугал! – Васа попыталась забраться к Жеке в кровать.

– Да это правда вышло случайно, – виновато промямлил друг. – Ладно, все обошлось. Надо дождаться результатов анализов, и я уже хочу домой. Ночнушка эта заставляет меня чувствовать себя незащищенным.

– Как – домой? – удивилась Васа. – У тебя же сотрясение.

– Врач сказал, что меня сегодня же выпишут, – вяло пожал плечами Жека и устало откинулся на подушку.

Так и случилось. Дав указания по лечению, доктор выписал Жеку, и уже в одиннадцать вечера мы были в своей комнате, устраивая лежбище для больного. Василиса ушла вернуть телефон Анне-Марии, а я составлял план, как буду выбивать все дерьмо из гомофобного мудака Михаила.

– У меня в глазах двоится или тут правда больше тысячи долларов? – спросил Жека, разглядывая счет, который мы должны были отослать в страховую. – Мне всего-то сделали МРТ, анализ крови и назначили лечение. Ну и система здравоохранения.

– Не может же тут всё быть идеальным, – резонно заметил я. – Хорошо, что программа предусматривала обязательное страхование.

– Эй, ты мне должен кое-что пообещать, – вяло сказал Жека.

– Нет! – отрезал я.

– Мы уже скоро поедем домой, я не хочу, чтобы ты вляпался во что-то, – быстро зашептал он, хотя я понимал, с каким трудом дается ему этот разговор после лекарств, которыми его накачали. – Здесь и правоохранительная система жестче, чем у нас.

– Ладно, – нехотя согласился я, лишь бы он уже заткнулся и уснул. Мертвого задолбает.

Дверь тихо скрипнула, и в комнату проскользнула Василиса. Я раскрыл ей объятия, и она с радостью обняла меня в ответ. Жека, дождавшись моего обещания, сразу же вырубился.

– Анна-Мария просила прощения за то, что так вышло, – глухо пробормотала Васа мне в грудь. – Говорит, Михаил извиняется и сам очень испугался.

– Мог бы зайти и извиниться лично, ублюдок! – выплюнул я.

– Где-то в идеальном мире мог бы, – согласилась Василиса, покачиваясь в моих объятиях.

– Хорошо, что прямо сейчас мы находимся в идеальном мире, – буркнул я.

– Да, – грустно согласилась она. – Если бы можно было, я никогда не согласилась бы из него выходить.

Ее слова практически разбили мне сердце. Наш мир был идеальным, только когда мы были в пузыре. Отрезаны от всех прочих. Конечно, нормальных и адекватных людей на нашем пути встречалось гораздо больше, чем нетерпимых. Но какого хрена чья-то нетерпимость должна заканчиваться больницей для одного из нас? Разве это справедливо? Мы не делали ничего плохого, просто хотели жить так, как удобно нам. Разве это преступление? И это в прогрессивной Америке. Дома мы не сможем позволить себе и такой свободы. Неужели вся жизнь будет похожа на бесконечную борьбу? Причем борьбу с ветряными мельницами. Я не знал, но был готов к войне. Были ли готовы Васа с Жекой? Если нет, то я бы один сражался за нас всех.

Женя