Мой тихий ужас - Кэрри Прай

– За то, чтобы показывать всяким индюкам, что они всего-то жалкие сопляки, не способные на самообслуживание, – выпалила она. – Ещё одно слово, и будешь завтракать с Роном из одной миски. Кстати, сегодня у него индюшатина.

Меня удивила её резкость, однако Тихон и не думал бунтовать. Оскалившись девушке, он послал воздушный поцелуй.

– Ты права, я ни на что не способен, – согласился он и принялся за бутерброд. Какое-то время за столом царила мучительная тишина. Я же боролась с неловкостью, так и не решаясь приступить к трапезе. – Что-то холодно здесь, не находите? София, ты не могла бы прикрыть окно? Выходит, самому мне с этим не справиться.

Услышав своё имя, я резко подняла голову и не сразу поняла возмущение Елисея. Так вышло, что безобидная просьба имела издевательский подтекст, ведь до окна было нужно дойти, сделать тройку чёртовых шагов.

– Ох, я забыл, что ты не можешь встать без помощи, – продолжал язвить он. – Папа, может, тебе всё-таки заплатить этой девушке? Помочь, так сказать, ведь именно этого она и ждёт. Зачем мучать несчастную? Откинь зелёных и театру конец.

Мужская ладонь ударила по столу, сотрясая посуду.

– Заткнись! – прогремел Елисей Маркович. – Замолчи или забудь о своих ночных похождениях! Обещаю, я перекрою тебе воздух!

Тихон в голос расхохотался.

– Браво, ты настоящий отец! На зависть всем остальным! Однако папа забыл, что его мальчик давно вырос и взрослый упырь ему не указ, – похлопал он глазами, что оплывали серые мешки. – Приятного аппетита.

Светлое утро спустилось к пометке «ужасное». Больше всего мне хотелось в спешке покинуть эту кухню, этот дом, не оглядываясь назад. Интуиция подсказывала, что «перемены» только начались и стоит к ним приготовиться.

– Тебя ждут, Тихон, – сухо предупредила Нелли. – Твой друг-идиот уже во дворе. Поторопись, пока он не помочился на клумбу, как было до этого.

– Арс? – удивился парень.

– Я бы назвала его по-другому, но не хочу сквернословить за завтраком.

Райский тут же покинул стол, а Нелли поспешила закрыть за ним дверь. На ключ. Взяв его тарелку, она запульнула ею в окно и, наконец, прикрыла створку.

– Никому не дует? – довольно поинтересовалась она. – Чудно. Теперь мы можем позавтракать. Омлет вот-вот будет готов.

Благодарно кивнув девушке, Елисей обратился ко мне. «Прости, София. Прости, пожалуйста…», – вот, что говорили его уставшие глаза.

1.7

Такими были мои воспоминания… Разве ты помнишь что-то другое?

Я долго думаю над её вопросом, словно это имеет смысл. С тех пор как я отыскал дурацкую флешку моему спокойствию пришёл конец. По нескольку раз перечитывал записи, будто разгадывал ребус, но ни к чему не приходил. Всё чаще посещала мысль, что это письмо – очередная попытка выставить меня болваном.

Но кому это нужно? Кому ещё, если не Софии?

Ох, как же забавно провела тебя Нелли. По правде я всегда восхищалась ею. Она знала к тебе подход и имела смелость воспротивиться. Порой мне казалось, что вы могли бы стать отличной парой, а я бы постаралась не ревновать.

В ком я точно был уверен, так это в Нелли.

Падаю на кровать и выкраиваю тот день из памяти. Оказавшись во дворе, я не увидел Арса. Клумбам ничего не угрожало, что не скажешь об отцовских дверях, которые норовили разлететься в щепки. Чёртов старик знал своё дело, отчего я остался на улице потирать кулаки. А потом я надумал навестить друга, того идиота, который передал мне это письмо...

Проглотив собственную мысль, я пулей покидаю комнату и выбегаю во двор. Практически лечу по протоптанному маршруту, пока не оказываюсь в соседнем доме. На входе меня встречает мать Арса – Лора – чудная барышня в наряде хиппи. Она приветствует меня поклоном и разрешает пройти наверх. Тогда я нагло врываюсь обитель друга, мрачную и захламлённую.