Мой тихий ужас - Кэрри Прай

– Ты больше его не увидишь, – уверенно бросил мужчина. – Сегодня ты отправишься домой. Прости, София, но у меня другого выбора.

Мои глаза заблестели от слёз. Это был не блеф.

Нелли всё ему рассказала!

Нет, я хотела вернуться. Но не так. Не сейчас. Не после того, что было…

– В чём дело? – всячески защищалась я. – Так сильно печётесь обо мне, что позабыли о сыне? Это не делает вас героем. Вы не имеете права выбирать.

– Я думаю не только о тебе. Я думаю о вас.

– Мне не нужна ваша забота! Вы мне никто! Чужой человек!

В попытке угомонить, Елисей взял меня за руку. Брови мужчины сомкнулись на переносице. Фаланги пальцев задрожали. Вместе с ним задрожала я.

– Я твой отец, Соня. Ты – моя кровь. И моя обязанность тебя защищать.

После его слов мир рухнул. Земля ушла из-под ног.

Я снова потерпела аварию, после которой больше не смогу оправиться.

До боли грустно, Тихон. Ведь ты узнаешь о ней только сейчас.

3.9

За эти несколько месяцев прибывания в доме Райских я уяснила одну несложную вещь: их семья не просто яма, присыпанная полевыми цветами, а бесконечный колодец, со дна которого не виден солнечный свет.

И я стала заложницей хитрой ловушки.

– Что? – ошарашено переспросила я, на грани потери сознания. Меня словно вернули в инвалидное кресло, но уже с искалеченным сердцем.

– Я твой отец, Софа, – голос Елисея не дрогнул, пусть глаза тонули в печали. – Ты моя кровь. Мой внебрачный ребёнок. Моя единственная дочь.

Болезненный укол пронзил грудь. Он произнёс это так уверенно, будто не раз репетировал в мыслях каждое слово. Роковое признание, сделавшее меня инвалидом.

– Ложь, – почти беззвучно обвела я губами. – Это вранье.

– Нет, к счастью. К счастью для меня, – поправился мужчина, полагая, что эта новость на принесла мне восторга.

Туман из размышлений заполонил голову, но дал ни одного ответа. Единственное, о чём могла я думать, часом ранее и сейчас, так это ночи проведённой с Тихоном. Сладкие воспоминания в секунду покрылись густым слоем дёгтя.

– А как же мама? Божена знала об этом? – горький ком карябал горло.

Мужчина стыдливо кивнул.

– Конечно же, она всё знала…

Затяжная пауза заставила меня напрячься, когда казалось, что поводов для большего волнения попросту не осталось.

Елисей оправдал предостережение неуместно ёмкой фразой:

– Ты и её дочь тоже.

Сложно сказать, что меня пронзило больше: их долгое молчание или безобразно исполненная мечта. Внезапное появление родителей стало худшим моим обретением. Я бы пожелала ничего о них не знать.

Не знать, что холод, исходивший от Божены, был ничем другим, как материнской заботой. Не знать, что мужчина, подаривший мне жизнь, фривольно вздумал её сломать. И никогда не узнать о парне, который стал по-настоящему близок, а в итоге оказался моим…

И пусть Райский был убедителен, картинка не клеилась.

– Тогда почему я выросла в детдоме? – не в силах больше сдерживаться, я дала волю слезам. – Уже тогда сочли меня браком? Так получается, папочка? – непривычное слово прозвучало особенно едко.

– Если хочешь найти главного виновника, то взгляни на меня. Божена здесь ни при чём, – Елисей потянул ко мне руку, но я с отвращением отмахнулась. – Пожалуйста, Соня, выслушай. В том, что произошло, повинен лишь я. И никогда не прощу себя за это. Никогда.

Я прикусила солёную от слёз губу, тем самым требуя объяснений. Наперекор чувству сохранности, ведь новая правда способна полностью меня разрушить.

– У нас был роман с твоей матерью, – рассказ давался ему нелегко, мужчина то и дело прочищал горло. – Но молодой я не славился благородностью. Встретив другую женщину, я оставил Божену. Лишь спустя годы мне довелось узнать, что вместе с ней я бросил и свою дочь.

Елисей накрыл лицо руками. Мужчина задёргался, но отнюдь не в смехе.