Колодцы ада - Мастертон Грэхем (Грэм)

— Ты слопал такой завтрак и говоришь об обеде? — спросила Рета.

— Мне нужно поддерживать силы, — сказал я ей. — Никогда не знаешь, когда нужно будет применить свою мужскую силу.

— Лучше бы в городе были обычные водопроводчики, которые бы чинили трубы и уходили, — сказала Рета, беря свою сумку.

— Ты это серьезно?

Она остановилась. Солнце коснулось ее лица, отчего ее глаза засветились.

— Нет, — сказала она мягко. — Я шучу.

Дэн посмотрел на меня, потом на Рету и вернулся к своему кофе.

Кендивудский мебельный магазин оказался большим захламленным сараем на 202 дороге сразу после гигантской фигуры, рекламирующей краску, что стояла рядом с нью-милфордским «Макдональдсом». Я взял «Фольксваген» Реты, и он был таким ветхим и маленьким, что я чувствовал себя как во французской комедии. Но Шелли, похоже, нравилась вибрация, и он почти сразу заснул. День был сухим и светлым, хотя небо еще отражалось в лужах, а тротуар был усыпан мокрыми листьями.

Проехав по шоссе, я остановился около деревянной вывески, гласившей:

«Кендивудский Мебельный Магазин:

Элегантная деловая мебель, мебель в колониальном стиле — наша специальность. Вывоз и хранение, владел.: Ф. Мартин».

Я вышел из «Фольксвагена» и крепко и громко хлопнул дверцей. Пройдя по усыпанной гравием стоянке, я приблизился к большой витрине, за которой «владел.: Ф.Мартин» выставил то, что он, очевидно, считал элегантной мебелью в колониальном стиле. Мне особенно понравились стойка для телевизора и телефонный столик, изготовленные, судя по внешнему виду, в колониальные времена. Я прошел к двери и толкнул ее. Зал был полон мебели разных степеней провинциальной убогости, а за экспонатами в маленькой кабинке сидел седоватый человек в больших очках и шерстяном костюме и слушал по радио какую-то попсу.

— Мистер Мартин? — сказал я, когда тот поднял глаза и заметил меня.

Он вышел из кабинки и протянул руку.

— Это я. Фредерик Мартин. Чем могу?

— Ничего особенного, боюсь. У меня письмо от Грега Мак— Алистера. У него здесь книга, и он хочет, чтобы я взял ее и просмотрел.

Фред Мартин тщательно изучил письмо. Потом сказал:

— Вы себе представляете, сколько ее надо искать?

— Нет, но я не думаю, что это должно быть очень сложно, не так ли?

— Сложно? Мистер Перкинс вы не знаете значения слова «сложно», если думаете, что это не очень сложно.

— Извините, я просто подумал‡ Он вцепился в свои волосы, как герой мелодрамы.

— Вы знаете, какого размера у меня склад? Вы знаете, сколько семей хранят там свои вещи? Сколько шкафов, стульев, фарфора? Барометров?

— Барометров? — озадаченно спросил я.

— Барометров, книг. Тысячи книг. Больше, чем в библиотеке Нью— Милфорда. Миллионы. А вы хотите одну из этих миллионов и говорите, что это несложно?

Я не знал, что сказать. Я жалел, что пришел. Но Фред Мартин прочитал письмо Грега Мак-Алистера снова и сказал уже спокойней:

— Однако в данном конкретном случае вам повезло.

— Что вы хотите сказать?

— Книга называется «Легенды Литчфилда»?

— Точно.

Фред Мартин снял очки и уставился на меня своими голубыми водянистыми глазами.

— Так получилось, что я как бы ученый-любитель и изучаю местные легенды и мифы. Это мое хобби. По мебели видно, что я стараюсь держаться колониальных традиций. Я верю в традицию. Традиция означает уважение к корням.

Я оглядел зал.

— Телефонный столик — это традиция? — спросил я его.

Он хитро прищурился.

— Я знаю, куда вы клоните. Я знаю, что вы хотите сказать. Но по— моему, коктейль-бар в колониальном стиле лучше, чем черный пластиковый прилавок. Позолота и черный пластик — проклятье американского дизайна. Не считая белого пластика, который в сто раз хуже. И поддельный мрамор. Даже не упоминайте при мне поддельный мрамор.