Казалось, будто взорвался паровой орган.

Луис зажал уши руками, превозмогая боль. Ошеломленный, он не сразу понял, что произошло, а затем щелкнул переключателем интеркома, и изображение Несса исчезло, словно призрак на рассвете. Вопль, отчего-то вызвавший ассоциации со сжигаемым живьем церковным хором, стал существенно тише, но Луис продолжал его слышать через интеркомы Говорящего и Тилы.

– Что это с ним? – изумленно воскликнула Тила.

– Перепугался до смерти. Ему потребуется время, чтобы привыкнуть.

– К чему привыкнуть?

– Принимаю командование на себя, – раздался громовой рык Говорящего-с-Животными. – Травоядный неспособен принимать решения. Объявляю данную миссию военной и берусь ее возглавить.

На мгновение у Луиса возникла мысль самому занять место руководителя, но кому захотелось бы драться с кзином? В любом случае сейчас кзин куда лучше подходил на роль лидера.

К этому времени скутеры поднялись на высоту в полмили. Небо и земля почти полностью почернели, но на черной земле виднелись еще более черные тени, придавая карте если не цвет, то форму. На усеянном звездами небе всецело господствовала подавляющая размерами арка.

К своему удивлению, Луис вдруг вспомнил «Божественную комедию» Данте. Вселенная Данте представляла собой замысловатую рукотворную структуру, часть которой составляли души людей и ангелов. Та же рукотворность навязчиво ощущалась и в Мире-Кольце, о котором нельзя было забыть ни на мгновение, ибо кольцо нависало над головой, огромное, голубое и клетчатое, простираясь из-за грани бесконечности.

Не удивительно, что Несс не смог вынести его вида, будучи большим трусом – и не меньшим реалистом. Возможно, он понял его красоту, а может, и нет. Но он определенно осознал, что их забросило на искусственное сооружение, превышавшее своими размерами все планеты бывшей империи кукольников.

– Кажется, я вижу стены вдоль края кольца, – сказал Говорящий.

С трудом оторвав взгляд от небесной арки, Луис посмотрел направо и налево, и душа его ушла в пятки.

Слева (они двигались назад вдоль следа посадки «Лжеца», так что лево было именно там), край стены представлял собой едва различимую черно-голубую линию на черно-голубом фоне. Луис мог лишь догадываться о ее высоте – на подножие не было и намека. Виден был верхний край, а когда Луис вглядывался в стену, она исчезала. Линия проходила примерно там, где мог быть горизонт, так что с тем же успехом она могла являться как основанием, так и верхом чего-либо.

Другая стена, справа, по сути, выглядела точно так же. Та же высота, тот же вид, та же склонность исчезать под пристальным взглядом…

Судя по всему, «Лжец» рухнул вблизи средней линии кольца. Расстояние до стен казалось одинаковым… что составляло почти полмиллиона миль.

Луис откашлялся:

– Что скажешь, Говорящий?

– По-моему, левая стена чуть выше.

– Ладно.

Луис свернул влево. За ним последовали остальные скутеры, повинуясь дистанционному управлению.

Включив интерком, Луис взглянул на Несса. Кукольник обхватил седло всеми тремя ногами, засунув головы между ним и телом. Он летел вслепую.

– Уверен, Говорящий? – спросила Тила.

– Конечно, – ответил кзин. – Левая стена заметно больше.

Луис улыбнулся. Он никогда не проходил военную подготовку, но о войне кое-что знал. Во время революции на Вундерланде он застрял на планете и три месяца сражался в рядах партизан, прежде чем сумел добраться до корабля.

Он помнил, что одно из качеств хорошего офицера – способность быстро принимать решения. И лучше, если они окажутся правильными…

Они летели над черной сушей к левому краю. Голубая арка кольца сияла намного ярче луны, но в отраженном свете не разглядишь ландшафт внизу. Борозда, которую оставил «Лжец», тянулась позади них серебристой нитью и сливалась с темнотой.