Женский роман - Марина Светлая (2017)

Приблизительно в начале пятого вечера Мара, наконец, включила своего пенсионера, проверила почту и обнаружила там письмо от Максима Олеговича Вересова.

Сперва вспыхнула до корней волос. А потом вдруг улыбнулась. И решительно написала:

«К сожалению, у меня нет времени.

Семь уроков, проверка контрольных работ, дополнительные занятия с личными подопечными. Спасибо за предложение, но я вынуждена отказаться».

И с чистой совестью отправила сообщение, даже не вычитав на предмет ошибок. А потом включила скачанного накануне «Железного человека-3». Первых двух осилила на выходных.

Среда была, как среда.

С той разницей, что в эту среду у Вересовых был полноценный завтрак. Впервые за три недели.

Вчера вечером Макс пообщался с несколькими дамами, которых прислало агентство. И сегодня утром на недельный испытательный срок пришла Алла Эдуардовна.

Старт новой домработницей был задан неплохой. Кирилл уплетал сырники со сметаной, и, казалось, еще немного, и он заурчит от удовольствия. Максим потягивал крепкий кофе с солью, традиционно не отрываясь от бумаг.

И по прибытии в офис в это не самое обычное утро, Вересова-старшего ждал еще один сюрприз. Оказывается, Марина Николаевна все же ответила. Отказом.

Макс хмыкнул, занялся, было, делами, вызвал помощницу, но когда та зашла к нему, выслушать задания, вдруг сказал:

— Свет, выясни, пожалуйста, распорядок работы Стрельниковой Марины Николаевны. Это учительница французского в 92 гимназии.

— Это по какому делу, Максим Олегович?

— Это пока лишь поиски вариантов, — напустил тумана Вересов.

С 13:30 он уже стоял недалеко от ворот школы, высматривая француженку. Та показалась около двух, с самым серьезным выражением лица. Максим улыбнулся, вышел из машины, достал с заднего сидения букет и двинулся навстречу девушке.

— Добрый день, Марина Николаевна! — поздоровался он и протянул букет. — Это вам.

Марина Николаевна резко оглянулась на школьные ворота и на видневшееся за ними кирпичное здание. Потом снова перевела взгляд на неугомонного родителя и взволнованно проговорила:

— Это к чему? Это лишнее!

— Цветы не могут быть лишними, — улыбнулся Максим. — И я тут подумал. Вы категорически отказываетесь от кофе… может быть, согласитесь выпить со мной чаю?

— Я не пью чай. Не в это время. И уберите цветы, еще не хватало, чтобы кто-то увидел! — вдруг рассердилась учительница.

— Что увидел? Цветы? — он непонимающе оглядел букет. — И что такого?

— Такого? Ничего! Но придумают.

— Ааа… ну да, придумают, — Максим спрятал букет за спину, взял Мару под руку и сделал пару шагов к машине, увлекая девушку за собой. — Ну так пусть себе придумывают. Неужели вы никогда ничего не придумываете? Вот я, например, озадачен другим. Кофе вы не желаете, чай не пьете. Что скажете насчет обеда? Подходящее время?

Она резко дернула локтем, отбрасывая его руку, и сердито сказала:

— Не буду я ни с кем обедать! У меня планы. И вообще, вы это к чему все?

— Да ни к чему, кроме обеда, — Вересов хохотнул. — Но если у вас планы, придется обедать самому. Приятного вам аппетита, Марина Николаевна, на будущее.

С этими словами Максим сунул ей в руки букет, уселся в машину и отправился в офис, продолжая посмеиваться то ли с себя, то ли с француженки.

Сама же француженка еще некоторое время стояла посреди улицы, уподобившись изваянию с букетом, а потом выдохнула и… зарылась носом в цветы. Герберы. Надо же… Угадал.

Потом она глупо улыбнулась и неспешным шагом поплелась по своему извечному маршруту — Метро — станция Лесная — маршрутка раз — Бровары — маршрутка два.

Конечно, никаких особенных планов у нее не было. Тетради, тетради и еще раз тетради. И подготовиться к открытому уроку у… семиклашек. В последнее время ей казалось, что у нее одни только эти семиклашки! А ведь французский у них второй язык!