Что там с галактиками — черт его разберет, если честно. А вот в их солнечногорской очень скоро все встало с ног на голову. И дело не только в сторис, которую опубликовала Юлька, хотя и та покою не способствовала, буквально в течение суток оказавшись во всех желтых пабликах. К концу недели изо всех щелей полезли имена и откровения Бодиных бывших «подружек», часть из которых он в глаза не видел, и, очевидно, эти девицы не отягченного никакими принципами поведения просто решили хайпануть на известной фамилии. Вторая же часть, конечно, была вполне реальной, но почему-то ни те, ни другие совсем не затронули их маленького мирка, в котором им было хорошо. Того, где Андрюха привыкал к новому детскому саду, а соседский кот — привыкал к Юльке. Да так успешно, что иногда Богдан заставал его сидящим у нее на коленях и позволявшим чесать свою шейку. Можно бы было позавидовать коту, находись он в каком-то ином положении, чем, собственно, в почти статусе почти мужа этой занозы с огромными глазищами.

На ее день рождения они с Царевичем ездили в зоопарк в столицу, вкусно поужинали в довольно демократичном ресторанчике, потому что Юлька сообщила, что это заведение раньше ей нравилось. Естественно, засветились. Выглядело эффектно. Его не особо доставало, а Юля продолжала свое безмятежное пребывание в его доме и делала вид, что их это не особенно касается. Впрочем, как на Богдана — то и вовсе не касалось. Хотя он прекрасно понимал, чего ей стоит ее выдержка.

Пресс-центр гасил все, что можно погасить, но слишком систематичны были вбросы.

А потом грянула она.

У них с Юлей во дворе абрикосы зацвели.

А она — грянула.

Публикация, результатом которой стало то, что прямо сейчас в его кабинете сидела Рита. Финансовый директор.

Риту он знал с Лондона. Она жила в одном кампусе с какой-то из его подружек, и прежде чем между ними возник взаимный, исключительно деловой, интерес, они несколько раз столкнулись на вечеринке, в бассейне и на парочке каких-то конференций. Как оказалось, Рита обладала мегамозгом на миллион опций одновременно, была деятельным, инициативным и очень своим человеком и при этом категорически не хотела жить в большом городе. Ее Богдан притащил в Солнечногорск следом за собой, когда стало ясно, к чему все идет в смысле заброшенных отцом удочек и расставленных капканов.

Сейчас Рита покачивала носком брендовой туфли под столом, чего он не видел, и деловито вещала:

— В целом ситуация управляемая, но меня смущают две вещи. Во-первых, из Министерства спорта пришло письмо, они придумали новую совершенно немыслимую форму отчета, который наши должны отправлять им ежемесячно — докапываются буквально до всего. Ужесточают контроль за расходами. Само по себе — это нормально, но лучше бы они финансировали так, как контролируют. А во-вторых, антикоррупционное бюро. Они там пока молчат, но мне шепнули. Ты же понимаешь, что мне просто так не шептали бы, да? Нами там заинтересовались не на шутку.

— И почему тебя это смущает? — совершенно серьезно уточнил Моджеевский.

— Профессиональное. Меня, как всякого финансиста, возможная проверка заставляет, прости за подробности, поджимать мышцы ягодиц.

— Вот не заставляй меня усомниться в твоем профессионализме, — Богдан поморщился. — Как профессионал ты должна точно знать, где наши косяки, и еще точнее, как их прикрыть. Что с внешним аудитом? Он завершен?

— В процессе, — фыркнула Рита. — И не думай, пожалуйста, что наши косяки настолько глобальны, что мне пора увольняться, а тебе идти с повинной. Все в порядке, все в штатном режиме. Понимаешь, вся эта возня, она какая-то… надуманная, слишком обо всем сразу и ни о чем конкретном. Это-то и напрягает… их только стадион интересует или им просто за яйца нас взять охота, а за что — до лампы.

— Савелия подключила?