Запретное знание. Прыжок в мечту - Дональдсон Стивен Ридер (2002)

– Морн, отправляйся в свою каюту. У тебя есть около трех минут. Если ты появишься на Станции Возможного с прыжковой болезнью, все может рухнуть.

Морн хотела получить ответы; она хотела услышать правду, несмотря на свой ужас. Но у нее не было времени. Не дав вырваться стону отчаяния, она спросила:

– Как долго будет длиться торможение?

Рулевой посмотрел на свой монитор.

– Три часа восемнадцать минут.

Торопливо, бегом она покинула мостик.

Она поставила таймер на максимум: три с половиной часа. После этого заставила себя встать с койки, погружаясь в комфортабельное внутреннее m «Каприза капитана», и направилась на мостик.

Может быть, она проделал все слишком хорошо; ее мозг был словно свинцовый, ошеломленный искусственным сном и разрушающей ясностью. Но сейчас она не могла позволить себе ошибиться; или что-то упустить. А Ник уже был сыт ее вопросами. Чтобы доставить ему удовольствие, она завернула на камбуз и приготовила кофейник и поднос с сэндвичами. Затем она отправилась на мостик, держа в руках кофе, поднос и несколько чашек.

Если она пропустит то, что Ник и Амнион скажут друг другу – если она пропустит их договоренность или неправильно поймет условия…

Она появилась на мостике как раз в тот момент, когда Микка вызвала вторую вахту на смену.

Эффекты торможения и m переполняли мостик.

Вектор Шахид выглядел хуже всех. Его лицо набрякло и посерело, став цвета остывшего пепла; он выглядел так словно пережил небольшой, но болезненный инфаркт. Но не он один выглядел измученным, на грани срыва.

Мальда откинулась в своем кресле, положив голову на подушку, и с шумом втягивала ноздрями воздух. Линд смотрел на экраны, не видя их; он не отдавал себе отчета, что его глаза прикрыты. Рулевой массировал себе лицо словно собирался свернуть себе челюсть; его щетина сухо хрустела. Взгляд Кармель оставался все таким же бескомпромиссным, но ее поза изменилась, словно давление торможения укоротило ей все кости. Макерн приложил лоб к пульту перед собой, и пот капал на клавиши.

Микка двигалась с обычной уверенностью; ее голос выражал лишь скуку, а не усталость. Тем не менее, пережитое отпечаталось на чертах ее лица; ее хмурость казалась глубокой и неизменной, словно была вытравлена кислотой.

Что касается Ника, энергия покинула его; каждое движение его рук и плеч было медленным, усталым. Его глаза были пусты, а кожа на щеках казалась бледной и дряблой и такой же старой, как шрамы.

Несмотря на усталость, он был занят тем, что принимал рапорты от остальных постов. В промежутках он задавал вопросы таким тоном, что его люди не решались медлить.

Через мгновение он заметил Морн. Кивнув, он взял чашку и сэндвич, подержал, чашку пока она не наполнила ее; затем кивнул на остальную часть вахты.

Микка взяла кофе и два сэндвича. То же сделала и Кармель. Вектор взял кофе с жалкой благодарной улыбкой, но отказался есть. Линд пробормотал:

– Я не пью кофе, – словно этот факт – или то, что его обслуживают, смутил его; но тем не менее схватил с подноса сэндвич. Слишком усталые, чтобы есть, рулевой и Мальда игнорировали Морн. Когда она попыталась привлечь внимание Сиба Макерна, то обнаружила, что он спит.

Внезапно рука Линда потянулась к наушнику. Отложив в сторону сэндвич, он включил динамики.

– Станция Возможного – человеку, предположительно – капитану Нику Саккорсо.

Сейчас источник передачи находился достаточно близко. Без статики голос звучал резче и парадоксально, более чуждым. Это заставило Макерна проснуться, вывело Мальду и рулевого из их столбняка. Руки Морн на краях подноса задрожали; она отложила его в сторону, чтобы не уронить.

Ник прикрыл глаза и ждал продолжения сообщения.