Запретное знание. Прыжок в мечту - Дональдсон Стивен Ридер (2002)

Она была настолько осторожна, насколько позволяла ее внутренняя лихорадка. Любая ошибка предупредит компьютер; предупредит Ника. Но она миновала время колебаний, и электрическое давление в ее мозгу не оставляло места для неуверенности. Движимая холодным мозговым ужасом и абсолютной яростью, она чувствовала себя защищенной от ошибок.

С помощью пробника Морн принялась проверять соединения, пока не начала разбираться в схеме. Затем она расположила куски проволоки, извилистые и четкие, как надпись от руки – чтобы закоротить механизм замка и сенсор, чтобы компьютер продолжал сообщать, что дверь закрыта и все в порядке. И когда она закоротила цепи, то сожгла предохранители.

Теперь дверь не может закрыться или открыться с помощью электроники; но Морн могла отодвинуть ее в сторону простым прикосновением пальцев.

Она была готова.

Теперь наступило время ожидания.

Ждать казалось ей невозможным. Ее сына отдадут Амниону. Его будут подвергать тестированию, пока его психика не выдержит, и дух не рухнет. Затем они сделают его одним из них. Они прекрасно могут превратить его в более удачную версию Марка Вестабуля. Ожидание должно быть просто невыносимым.

Но все было по-другому. Шизо-имплантат сделал ее способной на все что угодно.

На каком-то уровне Морн понимала, что к его излучениям привыкаешь так же, как к наркотикам, и оно не менее разрушительно. Но это не имело значения; главное, что это было эффективно. С его помощью она могла бы погрузить себя в сон. Или привести свое тело к оргазму, пока ее мозг не был бы перегружен норадреналином, и все, что она думает и чувствует, сгорит в этом огне.

Но она придумала более сложную форму самоубийства.

После нескольких переключений своей черной коробочки она погрузилась в транс сосредоточения, в котором ее мысли стимулировались жизненной бодростью и спокойствием; транс, который позволял ей вспомнить все, что она знала о «Капризе капитана» – любой код, любую цепь команд, любое логическое дерево, – точно так же как все предосторожности предпринятые Ником против Станции Возможного.

Вместо того, чтобы впасть в истерику от отчаяния и беспомощности, она использовала это время на подготовку к сражению.

Попробуй остановить меня сейчас. Только попробуй.

Не осталось ничего, что могло бы сдержать ее. Наконец-то она полностью стала тем, что делал из нее Ангус Фермопил.

Шизо-имплантат не оставил места сомнениям. В своем трансе сосредоточения Морн видела единственное, что может пойти не так.

Что, если Микка не сообщит ей, когда произойдет обмен?

Тогда они с Дэвисом оба погибли. Он будет брошен на растерзание Амниону, а она будет зависеть от милости Ника, пока не погибнет.

Страх, что Микка может подвести или предать ее, должен был бы довести ее до истерики.

Но этого не произошло. Страх был человеческим; истерика и отвращение принадлежали плоти и крови. Но она оставила все подобные эмоции за собой.

Единственное, что у нее еще оставалось, это невероятная неумолимая ярость.

И Микка не подвела. Почти через два с половиной часа после того, как Морн вошла в свою каюту, пискнул интерком.

– Морн? – тихо спросила второй пилот, словно шепча. – Морн?

Почти два с половиной часа. Этого времени было достаточно для Амниона, чтобы проверить кровь Ника? Морн не знала. Как они выращивали свое оборудование и производили проверки, было загадкой для нее.

– Морн? – повторила Микка. Слабый динамик интеркома сохранил лишь слабые нотки страдания. – Он отправлен.

Почти два с половиной часа. Амниону могло хватить времени, а может быть, и нет, но Морн его хватило. Выведя себя из транса, она наполнила себя энергией и силой так, что почувствовала себя выпущенным снарядом.