Запретное знание. Прыжок в мечту - Дональдсон Стивен Ридер (2002)

Но если бы они решили причинить ему физическую боль, они был сделали это давным-давно. Как только они сняли с него лабораторную пижаму и принялись смазывать его спину антисептиком, он пришел в ужас – не от их неожиданных действий, а от полной своей беспомощности.

С привычной ловкостью они сделали надрез между его лопаток, чтобы добраться до компьютера.

Когда они отключили его диск-ядро, пропасть в его пространстве, которая была связью с компьютером, стала такой же черной и холодной, как пространство между звездами. Сейчас он был погружен в состояние неподвижности внутренними системами компьютера, которые были частью машины.

Через мгновение доктор вставил новый диск. Как только машина была подключена, он испытал неприятное ощущение – машина перегружалась. Часть его мозга превратилась в эквивалент киборга в тахе.

Затем они отключили все связи, датчики и нейросенсоры. Впервые за все время он был отключен от наружного оборудования – от любого отвращения и послушания, не записанного на его диске памяти.

Наконец они заклеили надрез сгущенной плазмой и покрыли ее сверху бинтом, чтобы предохранить в течение нескольких часов, пока рана будет заживать.

– Отомри, Джошуа, – сказал один из них.

Ангус Фермопил поднял голову и посмотрел вокруг.

Его наблюдатели были невероятно напряжены. Несколько техников заморгали. Доктор, находящийся к нему ближе всего, на глазах стал бледнеть. Он был полностью под контролем; они знали это. И тем не менее, боялись его. Они не могли забыть, кем он был.

Он ненавидел их всех. Если бы он мог сделать что-нибудь, чтобы подтвердить их беспокойство, он бы непременно сделал это. Подсознательно он поглубже вздохнул, выпрямил руки, хрустнул косточками, словно наконец-то мог свободно делать что хочет; словно для него идея свободы была не просто иллюзией.

И тихо пробормотал:

– Самое время.

Время, как сообщил ему компьютер, было 9:21:22.01.

Один из докторов приблизился к интеркому и сказал:

– Мы закончили. Сообщите директору.

– Вот. – Техник швырнул на кровать скафандр и пару ботинок. – Надень. – Скафандр был грязно-серого цвета без всяких нашивок, неотличимый от тех, которые Ангус носил обычно на борту «Смертельной красотки». – У тебя есть около пяти минут.

И торопливо, словно стремясь поскорее добраться до безопасного места, техники и врачи оставили его одного.

Все мониторы в комнате сфокусировались на нем, словно он внезапно мог впасть в ярость.

Если бы он мог излучать электронные поля так же, как чувствовать их, он сжег бы мониторы – если бы программирование позволило ему это.

Никаких шансов.

Но это не имело значения. Важно было то, что приближалось. Что бы его хозяева ни хотели от него, время начинать.

Впервые за все время с тех пор, как он появился здесь, его доктора не говорили ему, насколько быстро бьется его сердце, насколько сильно его легкие нуждаются в воздухе. И чтобы мониторы не могли видеть его торопливости, он медленно встал с кровати; сунул конечности в скафандр и ноги в ботинки с полным отсутствием спешки. Затем он вытянулся на кровати, положил голову на подушку и сложил руки на животе, словно был способен ждать бесконечно.

К счастью, никто не стал испытывать его терпения, чтобы проверить, не блефует ли он. Меньше чем через минуту в комнату ворвалась Мин Доннер.

Она больше обычного походила на коршуна. При хождении или в неподвижной позе ее рука не отрывалась от пистолета. Ее вес был тщательно распределяем; ее мускулы, казалось, постоянно заряжались расслаблением, словно она была в наносекундах от взрыва энергии. Насколько Ангус знал – его новое зрение давало ему подобные знания – у нее не было технологических улучшений. И тем не менее, она производила впечатление, что он не сможет справиться с ней.

Она заставляла его чувствовать себя так, что ему лучше отвести взгляд прежде чем она посчитает его враждебным.