Запретное знание. Прыжок в мечту - Дональдсон Стивен Ридер (2002)

Остальные тесты были проведены не с помощью внешних инструкций, а с помощью компьютера. Связи использовались для достижения сложных физических и мысленных целей; и каждая деталь его реакции требовала улучшения программирования.

Впрочем, другие тесты, вводимые с помощью голоса, включали команды, которые не позволяли сами по себе выполнять их. «Джошуа, сломай мне руку». Так как он был в ярости до мозга костей, Ангус сражался за то, чтобы подчиниться; он с удовольствием причинил бы кому-нибудь из них боль. Но его компьютер говорил «Нет», и его самые яростные попытки кончались ничем. Он не мог причинить боль никому, кто был упомянут в программе как член ПОДК.

Надежда сама по себе в таких условиях не могла существовать. Он был орудием и ничем больше; сложным биологическим придатком к электронному устройству. До самой смерти он никогда не сможет самостоятельно сделать серьезный выбор.

Если бы он не чувствовал отчаяния, он наверняка бы почувствовал его – и его самобичевание ничего бы не достигло. Но ни его программы, ни программисты не заботились о его внутреннем состоянии. Так же как побег или непослушание, самоубийство было для него недостижимо. Неважно, насколько сильно он чувствовал желание лечь и умереть, компьютер не позволял ему этого.

Но Ангус не был защищен от отчаяния. Только страсть удерживала его от персональной пропасти. Именно потому, что в нем было столько страха, он смог выдержать это, в то время как менее поврежденный и злобный разум наверняка отказал бы.

Так как у него не было выбора, он насколько мог сосредоточиться на понимании и применении новых способностей. На каком-то уровне его лазеры и увеличившаяся сила, компьютер и улучшенное зрение – все это принадлежало ему. Внутри небольшого круга, позволяемого программированием, этим можно было пользоваться. И он хотел проверить все их возможности, так же как в случае с «Смертельной красоткой» и Морн Хайланд.

Пока люди Лебволя проверяли его, он проверял самого себя.

Он наконец-то выяснил, что его программа – это единственное, что мешает ему вырваться. Во всяком ином смысле он мог бы быть придуман и построен для уничтожения штаб-квартиры ПОДК. Новые возможности его зрения позволяли ему идентифицировать и анализировать сигнализацию и замки. Со своими лазерами он мог бы изменить схему или открыть двери – а может быть, убить охранников. Он был силен, как огромная обезьяна; быстр, как микропроцессор. Компьютер все записывал для него. Фактически он был полезнее обычной памяти, так как в нем хранились множество независимых баз данных, к которым Ангус постепенно получал доступ, по мере того, как его программисты доверяли ему все больше и больше.

Если бы он был сам себе хозяин, он был разгромил свою тюрьму и бежал.

Но его шизо-имплантаты держали его. Он был обязан ждать.

Через какое-то время, без сомнения, ожидание стало невыносимым для него. У его хозяев были свои сложности. За стенами хирургического крыла Сбора Информации события двигались другим шагом; вырывались из-под контроля.

Однажды утром – компьютер сообщил ему, что время 9:11:43.1 – в его комнату вошла группа врачей и техников. Один из них сказал:

– Сядь на край кровати, Джошуа.

Он подчинился, потому что не мог не подчиниться.

Другой сказал:

– Замри, Джошуа.

Подсознательно он погрузился в одно из тех нулевых состояний, которыми они пользовались, когда хотели дезактивировать его компьютер; состояние, в котором его прикрепленный к компьютеру разум продолжал работать, а тело было инертным, неподвижным, способным выполнять лишь автономные функции. Пока он находился в этом состоянии, они могли отрывать ему пальцы, втыкать иголки в мозг, а он был не способен сделать что-либо со своим ужасом, только ощущать, что они проделывают – и запоминать.