Без тебя я не я - Маша Брежнева

Потому что первая, кого я вижу на следующий день на платформе перед отправлением поезда до Москвы, — Жека.

Совсем без вещей даже, с одной сумочкой. Без шапки, да еще и в пальто без капюшона. А мне сразу хочется хотя бы шарф накинуть, чтобы не мерзла. Не моя это забота, просто на подсознательном уровне.

— Ян? — замечает и удивляется. Еще бы. Неужели так реально бывает, что в городе, где живет пятьсот тысяч, мы встречаем друг друг ровно в тот день, когда оба здесь?

— Привет, Жень. Дома была?

— Ездила к маме. Она так и не поправилась до конца, а все врала, чтобы я не беспокоилась. Но я приехала и отвела к врачу, мне так спокойнее.

— Молодец, это правильно. Но одно плохо. Что-то часто мама у тебя болеть стала.

— Она сдала, Ян, и сдала прилично, хотя еще и не такой страшный возраст.

Ей тяжело, это видно. Сначала потеряла отца, а теперь мать лишается здоровья, а ведь ей только пятьдесят. Прекрасно понимаю, как сейчас у Жеки тревожно на душе.

— А ты дома какими судьбами?

— Свадьба Эрики.

— Да? И как, хороший праздник вышел? Редко кто женится в январе.

— Было круто. И ты же ее знаешь, она любит делать все необычно и по-своему. Ладно, Жень, уже поезд виден, надо бы вперед пройти. У меня первый вагон.

— Надо же…

— Что такое?

— И у меня первый.

Глава 33

Женя

В пятницу вечером после спектакля звоню маме. Давненько со мной такого не было, я с ней в позднее время обычно уже не созваниваюсь, тем более, если сама устала после работы. Но тут как чувствовала, что нужно. Мама невнятно что-то прокашляла мне в трубку, хотя до этого клятвенно убеждала, что уже здорова, а ее кашель — это лишь остаточное явление.

Хорошо, что я не поверила и поняла, что надо срочно брать все в свои руки. Увы, билетов на поезд уже не было, и я взяла на первый утренний самолет. Прилетела даже без вещей, чисто с одной сумкой с документами, телефоном и карточкой.

Взяла такси из аэропорта и сразу начала искать в телефоне платные клиники, где можно было бы записаться к врачу на этот же день. Да, выбор не такой и большой, а найти окошко в расписании едва реально, но я смогла. Отвезла маму на прием, там же ей сделали флюорографию и потом назначили лечение. Мы купили все необходимое в аптеке, и я заставила маму пообещать мне не игнорировать предписания врачей и лечиться, раз это так важно. Мне ведь нужно, чтобы ее болезнь полностью прошла, а не развилась и переросла во что-нибудь хроническое. Надеюсь, она справится. А мне пора возвращаться в Москву.

Темнеет в январе рано, вечер холодный и морозный. На платформе как-то зябко. Ветер продувает насквозь, а я без шапки. Руки прячу в рукавах пальто, подтянув их вниз, и переступаю с ноги на ногу. Я осматриваюсь по сторонам, оценивая, много ли пассажиров будет садиться в поезд, и тут вижу его. Не может быть…

Ян. Нет, это точно он, я плохим зрением не страдаю. Боже, я соскучилась! Не имею на это права, но скучаю. А ведь мы виделись две недели назад, когда он приезжал и говорил, что бросил бы ради меня все.

Самойленко… Он просто чертовски красив сейчас. Новая прическа идет ему даже больше, чем те кудри, которые он в ранней молодости носил. Такой мужчина прямо. Все больше и больше становится похож на отца. И стоит только зависнуть на нем взглядом, как внутри меня все скручивается от разных чувств. Это и дикая боль, разрывающая меня, и сильнейшее желание побыть рядом хотя бы две минуты.

Судьба шутит над нами, и мы оказываемся в одном вагоне и даже на соседних местах. Друг за другом, если быть точнее. Рядом со мной усаживается маленький пацан, которому на вид лет пять, а рядом с Яном — мама этого мальчика. Когда Самойленко закидывает свои вещи на узкую стеклянную полку над сидениями, к нему обращается эта женщина.