Плохой для хорошей - Маша Брежнева

Молча киваю, беру ключи и сбегаю по лестничным пролетам вниз. Хайер продолжает перекрикивать петардные взрывы и стоит с задранной вверх головой. Всё выглядывает меня в окне, хотя я уже спустилась.

- Кай! – зову его, обращая на себя внимание.

- О, Лекс, ты пришла! – улыбается так широко, как никогда в жизни. Я ошиблась. Он не просто жутко пьян, он едва на ногах стоит. Или уже не стоит?

Его пошатывает, и он заваливается вперед, опускаясь на колени, тут же обхватывает мои ноги и притягивает к себе.

- Лекс моя, ты пришла ко мне.

На нас и не смотрит никто особо. Подумаешь, пьяный чудак дурачится. Только не дурь это вовсе, и я от того, что вижу сейчас, зареветь готова.

Я поставила Кая Хайера на колени. Пусть и бухого в новогоднюю ночь, но все же.

Гордый, самоуверенный и самодостаточный парень, который не любит шутки про холодное сердце. Он впивается в мою кожу даже через джинсы и смотрит почти щенячьим взглядом. Целый месяц молчания, ни единой встречи, и вот он не выдержал, пришел. Это слишком, слишком…

Осматриваюсь во дворе, выискивая глазами белый «мерседес». Его машины рядом нет, слава Богу.

- Ты же не садился за руль?

- Нет, друг-трезвенник привез.

- Езжай домой, Кай. Или к родителям, тут близко.

- Нет.

Прижимается головой к моей куртке. К самому животу, посылая импульсы тепла через плотную ткань.

- Не прогоняй, Лекс.

Не прогоню. Знаю же, что не смогу.

- Пойдем к нам тогда, бабушка не выставит тебя за дверь в таком виде.

- Ты пустишь меня домой? – слишком резко поднимается и снова пошатывается. – Ты пустишь меня?

- Будешь спать на ковре с Рокси.

Он только смеется в ответ и двигается прямо к подъезду.

- Лекс…

- Ну что? Зачем ты так напился, Кай?

- Чтобы не думать о тебе. Забыть и не вспоминать. Как видишь, обломался и начал думать еще больше.

Пока ждём лифт, у Кая только сильнее развязывается язык.

- Ты не понимаешь, как плохо без тебя, Лекс. Я все сделаю, что захочешь, девочка, все, слышишь?

Он хватает меня за рукава куртки и резко тянет на себя. Напрягаюсь моментально, он замечает и отпускает. Заходим в лифт и в звенящей тишине проезжаем этажи. Выходим на лестничную площадку, я ищу в кармане ключи, слишком долго ковыряясь, как назло. В подъезде темно, свет не зажегся. Свечу фонариком телефона.

- Люблю тебя, Лекс.

Ключи выпадают из рук.

Загорается сенсорное освещение, в подъезде сразу же становится светлее. Сердце, сделав отчаянный толчок, отваливается из грудной клетки и падает куда-то. Кажется, в низ живота. А может, и вовсе в пятки. Или в пятки душа уходит? Не соображаю, что куда, просто ощущаю смятение внутри.

- Только тебя, Лекс. Только тебя. Прости, что без подарка.

Упавшее вниз сердце рвется на куски.

Да какой подарок?

Боже, Кай… Вот так, ночью в подъезде, о любви. «Только тебя люблю».

Воздух закончился, а новый не завезли. Опускаюсь и резко поднимаю связку с пола, открываю дверь и захожу первой, чтобы быстро объяснить все бабушке. Она кивает со странной улыбкой и разрешает оставить Кая в моей комнате, а мне предлагает лечь на раскладном кресле у неё. Быстро перетаскиваю своё плательное белье в комнату бабушки, выуживаю из шкафа новый комплект и начинаю энергично застилать. Кай медленно и печально раздевается и разувается, а потом отвешивает бабушке поклон и садится на диван, где я ещё не успела соорудить новую постель.

- Поднимись, Кай.

Вместо этого он сползает на пол и собирается реально растянутся на ковре. Мы с Рокси смотрим на него, как на дурака, а он переводит взгляд с меня на собаку и ржет. Наскоро расстилаю простыню, кидаю подушку и даю плед. Думаю, муки с пододеяльником все равно сейчас не оценят.

- Ложись, Кай.

- Тебе идёт этот властный тон.

- А тебе не идёт выпивать.

- Знаю. Ты меня простишь?