Бог Боли - Рина Кент

— Может быть, но вы двое должны знать, что она больше не маленький ребенок. Кроме того, она с Джером. Он никому не позволит ее обидеть.

— А что, если он тоже пострадает? — я останавливаюсь, мое дыхание становится таким тяжелым, что эхо разносится вокруг нас. — Что, если я потеряю их обоих?

Он встает и сжимает меня за плечи.

— Ты слишком много думаешь. Это паранойя и тревога, а эти двое — иррациональные ублюдки, которых мы ненавидим. Если бы мы встретили их в переулке, то точно убили бы их нахуй, обезглавив... А теперь вдохни. Выдыхай.

Я делаю длинный вдох, чувствуя, как рассеивается черное облако, которое клубилось вокруг моей головы.

На моих губах появляется небольшая улыбка.

— Спасибо, Ян. Я не знаю, что бы я без тебя делала.

— Наверное, довела бы себя до точки невозврата. — Он опускает голову и смотрит мне в глаза. — Тебе лучше?

— Немного.

— Немного — это уже хорошо.

Мы остаемся так на короткое мгновение, пока я пытаюсь и частично терплю неудачу в попытках регулировать свое дыхание. Честно говоря, я не знаю, что бы со мной было, если бы рядом со мной не было такого друга, как Ян.

Именно он убедил меня в том, что мои страхи по поводу того, что Анника разделит мою судьбу с балетом, — это паранойя. Что моя дочь — это не я, и мы не будем страдать от одного и того же.

— У тебя есть ровно одна секунда, чтобы убрать свои руки с плеч моей жены, прежде чем я их сломаю.

Сначала до нас доносится грозный голос Адриана, а затем его громадное, как жизнь, присутствие.

Я знаю этого человека уже более двадцати пяти лет и все еще наклоняю голову, чтобы получше его рассмотреть. Я по-прежнему стараюсь запечатлеть в памяти каждый его сантиметр.

Наверное, это потому, что все это время я думала, что он больше не является частью моей жизни.

Его темный взгляд падает на Яна, который отступил назад, но все еще встречает торжественное выражение лица Адриана улыбкой.

— Не ревнуй, Босс. Это не моя вина, что я очарователен.

— Мы увидим, насколько ты очарователен на самом деле, когда тебя похоронят лицом вниз на глубине шести футов.

Ян похлопал его по плечу.

— Мы с тобой оба знаем, что этого не случится, пока Лия жива. Увидимся позже, Босс.

Он выходит из дома бесстрастной походкой, совершенно не обращая внимания на смертельный взгляд Адриана. Я не могу сдержать улыбку, которая появляется на моих губах. Отношения Адриана и Яна никогда не изменятся.

Должна признать, что это забавно. Ян не может не провоцировать его, а Адриан настолько закрыт, что каждый раз охотно поддается на это.

— Этот ублюдок встретит своего создателя сегодня вечером. И перестань улыбаться, Леночка.

Мое сердце бешено колотится, как и каждый раз, когда он называет меня этим прозвищем. Мои пальцы разглаживают складки на его черной рубашке, и я прижимаю ладонь к пульсирующим мышцам его твердой груди.

Грудь, которая служит мне и подушкой, и якорем. Грудь, через которую я могу слушать биение его сердца.

Я знаю его так давно, а он все еще заставляет мой желудок вздрагивать при виде его. Он по-прежнему самый опасно красивый мужчина на свете.

Я качаю головой.

— Ты ведешь себя неразумно.

— Ты так улыбалась Яну? С сияющими глазами и сияющим лицом?

— Адриан!

— Что?

Я издаю вздох.

— Иногда ты просто невозможен.

— Только иногда?

— Наверное. — Я смотрю на его несправедливо красивое лицо — на резкие черты, жесткие линии, густые брови и темно-серые глаза.

Лицо настолько закрытое, что раньше оно пугало меня, но вскоре стало моим убежищем.

Этот человек — одновременно и моя беда, и мое спасение.

Его брови опускаются, когда он накрывает мое лицо своей большой ладонью. Меня всегда поражает, как такой жесткий человек, как он, смягчается рядом со мной и нашими детьми.