Бог Боли - Рина Кент

Возможно, это из-за его светлых волос, которые он передал маме, и общего приятного выражения лица, которое он постоянно носит.

Дедушка Агнус — самый молчаливый и абсолютно неприступный из всех троих. У него в целом мрачное выражение лица, он никогда не улыбается, не шутит и не позволяет никому приблизиться к своему мужу, если только они не готовы страдать от отрезанных конечностей.

Он всегда был моим любимчиком. Наверное, потому что мы молча понимаем друг друга.

Пока все фанатели от меня, он методично выгонял их, чтобы я мог отдохнуть. Хотя дедушка Итан все равно манипулировал им, чтобы он позволил им с мамой навестить меня.

— Это ошибка новичка. — Дедушка Джонатан ухмыляется с чистым озорством, поедая белого рыцаря.

Дедушка Агнус, который сидит на подлокотнике кресла дедушки Итана, наклоняется и что-то шепчет ему на ухо.

— Никакого мошенничества, Агнус, — говорит дедушка Джонатан, — Два к одному не бывает.

— Кто сказал, что два? — дедушка Итан переплетает свои пальцы с пальцами мужа и озорно улыбается.

— Мы — одно целое.

Редкая улыбка подергивает губы дедушки Агнуса, а выражение лица дедушки Джонатана тянется вниз.

— Такое отвратительное зрелище.

— Кто-то ревнует. Может, тебе стоит выйти со своей женой на улицу?

— Ты, наверное, захочешь вытереть это, Джонатан, — говорит дедушка Агнус с нейтральным выражением лица. — Капает на пол.

— Ты уверен, что это не твоя ревность портит пол, Агнус?

— Моя?

— Если я правильно помню, не так давно я получил от тебя кучу пьяных сообщений

— Сообщений? — дедушка Итан уставился между ними. — Какого рода сообщений?

— С каких пор ты вообще проверяешь свои сообщения? — спрашивает дедушка Агнус напряженным голосом.

— С тех пор, как они от тебя. Признаюсь, меня это очень позабавило, и я даже выучил их наизусть ради такого момента.

— Не смей...

— В них говорилось, цитирую: — Пошел ты, Джонатан, за то, что смог разделить секс втроем с Итаном. Я удивлен, что не убил тебя. Другое звучало так: — Ты прекрасно знал о моих чувствах и все равно провоцировал меня. Гори в аду. Я знаю, что тоже туда попаду, но я позабочусь о том, чтобы у меня была комната напротив твоей, чтобы я мог смотреть, как ты горишь вечно. Мой личный фаворит, однако, это: — Спорим, ты думал, что я никогда не сделаю его своим, ты, чертова скотина. Тронь его еще раз, и я убью тебя. Должен сказать, мне нравится пьяный Агнус. Он гораздо менее скучный, чем тот, что передо мной.

— Я убью тебя, — процедил дедушка Агнус, а затем пристально посмотрел на своего мужа. — И перестань улыбаться.

— Да ладно, это забавно, — дедушка Итан поглаживает его руку. —Если бы я знал, что ты все эти годы так ревновал, я бы что-нибудь с этим сделал.

Дедушка Агнус не выглядит забавным, он встает, бросает последний взгляд на дедушку Джонатана и уходит, кивнув в мою сторону.

Дедушка Итан ударяет дедушку Джонатана по плечу.

— Я твой должник, Джонни, — затем следует за своим мужем.

Он останавливается у входа, похлопывает меня по руке и уходит.

— Кучка маленьких засранцев, — бормочет дедушка себе под нос, вставая.

— Тебе обязательно было это делать? — спрашиваю я.

— Как еще я могу добиться реакции от Агнуса? Хотя мне кажется, что я мог бы непреднамеренно оказать ему услугу и сблизить их. Жаль, что Итан так и не понял, как плыть по течению.

Он останавливается передо мной.

— Тебе что-нибудь нужно?

Кроме того, чтобы снова впасть в кому и никогда не проснуться? Я качаю головой.

— Если ты хочешь сбежать от родителей, приходи ко мне домой.

Дедушка ерошит мои волосы, как будто я все еще ребенок.

— Выздоравливай скорее, малыш. Я серьезно.

А потом он выходит за дверь, вероятно, чтобы забрать мою бабушку и уехать. Она была с мамой на каждом шагу, ухаживала за мной и заботилась о том, чтобы мне было комфортно.