Бог Боли - Рина Кент

Неважно, насколько это больно, неважно, насколько больно будет сидеть вообще, есть кое-что еще. Я никогда не чувствовала себя такой сильной и свободной, как в тот момент, когда он держал меня и «наказывал».

Когда он бросал меня на эти полки и доминировал надо мной, я даже не думала бороться или вырваться из его жестокой хватки.

По какой-то причине это казалось... правильным.

И моя токсичная черта — это любопытство, потому что я печатаю.

Анника: Я никогда не узнаю, пока не попробую. И не будь лицемером. Ты не можешь говорить мне не принимать Брэна за фальшивого парня, а потом идти и заводить других девушек. Если ты собираешься выпустить своего внутреннего садиста, выпусти его на меня.

Его следующий текст крадет мой воздух и заставляет меня задыхаться.

Крейтон: Ты снова облажалась. Я дал тебе возможность попытаться сбежать, но ты отказалась ею воспользоваться. Не вини меня за то, что произойдет дальше. Теперь ты моя, чтобы наказывать и наказывать, little purple.

Глава 10

Крейтон

Красная рука схватила мои маленькие пальцы, и я полетел в лужу крови.

Мое зрение краснеет, затем постепенно чернеет, пока мои конечности впитывают горячую багровую жидкость.

Низкий, преследующий стон боли проникает в мои уши и ударяется о мои кости.

Я застыл, связанный, беспомощный и запутавшийся в паутине.

Ее паутины. Паук.

Мягкие руки хватают мое лицо, но это лишь размытая тень из-за всего красного.

Она сжимает мои пальцы с грубой силой, и я кричу, но единственным звуком, который эхом отдается в воздухе, является неразборчивое мычание.

— Шшш, Крей. Скоро все закончится.

Я рывком просыпаюсь, сердце бьется в ушах.

Мои руки все еще метафорически связаны, и я не могу пошевелиться.

На мгновение мне кажется, что я снова в той темной комнате, капает кровь, а надо мной навис огромный черный паук, словно надвигающийся Мрачный Жнец.

Я отдергиваю руку, но обнаруживаю, что она сжата в кулак и кто-то схватил ее.

Мой брат.

Илай стоит рядом с моей кроватью и выглядит как всегда царственно в своих повседневных черных брюках и белой рубашке на пуговицах. Его волосы уложены, манера поведения резкая, а на лице застыла вечная скука.

Мягкий свет освещает комнату и бросает мрачный отпечаток на его угловатые черты.

Он на пять лет старше меня. В двадцать пять лет он самый старший из всех нас. Первый ребенок от богоподобных родителей и первый внук от еще более богоподобных бабушки и дедушки.

Дедушка Джонатан — со стороны отца — постоянно враждует с дедушкой Итаном и дедушкой Агнусом — со стороны мамы — по поводу того, чьим состоянием будет управлять Илай, когда закончит докторскую диссертацию.

Илай медленно разжимает кулак, которым я едва не ударил его, небрежно опускает его и садится рядом со мной. И точно так же его истинная сущность рассеивается яркой улыбкой.

Подняв телефон к лицу, он включает звук.

— Извини за это, мама. Думаю, проблема с Wi-Fi. Реми, наверное, скачивает свою порнушку.

С экрана я вижу, как мама прижимает руку к груди.

— Прекрати, Илай. Ты такой плохой.

Он подмигивает.

— Самый лучший тип плохого, который ты когда-либо встретишь. Кроме того, посмотри, кто у меня здесь. Редкое зрелище — твой малыш.

Сначала женский вздох доносится до меня, прежде чем Илай наклоняет телефон так, чтобы он был обращен к нам обоим.

Эльза Стил Кинг — воплощение элегантной женщины. Губы цвета персика, блестящие светлые волосы собраны в аккуратный хвост, а лицо одновременно красивое и мудрое.

— Крей! — кричит она, прижимая руку к груди. — О боже, ты спал?

— Да, и твой наглый сын разбудил меня.

Илай пихает меня локтем.